После того как группа майора Стольникова оказалась отрезанной от большой земли и застряла в Другой Чечне, прошло две недели. Полковник Ждан, человек Аль-Каиды, не спал ночами. Большую часть суток он использовал на поиск разведчиков, но наступал вечер, и Ждан с отчаянием вынужден был смиряться с неприятной мыслью. Да, Стольников неуловим. На полковника все сильнее давили руководители исламистского движения, но ни о какой подготовке к операциям на территории России и за ее пределами не могло идти и речи. Пока на запретной территории действовала разведгруппа, возглавляемая одним из лучших командиров минувшей чеченской войны, любой план находился под угрозой провала. Восток кипел, Россия упрямо завоевывала политический авторитет, утраченный за последние десятилетия, Афганистан и Ирак, напротив, затихали. Для решения задачи по исламизации материка требовалась новая политика, и уже просто смешно было слушать доклады полковника о том, что дело стоит. Восемь русских военных, оставленных в Другой Чечне умирать, наотрез отказывались предоставлять подтверждение своей гибели. Не было найдено ни трупов, ни доказательств, что кто-либо видел таковые.
Полковник Бегашвили, отказавшийся сотрудничать и оставшийся на стороне погибшего генерал-полковника Зубова, по-прежнему находился в тюрьме «Мираж». Для него и десятка неверных, пренебрегших делом ислама, была выделена одна общая камера. Прежде таковых в «Мираже» не имелось, так как изначально было задумано содержать пленников в одиночках. И тогда Каримов, главная опора Ждана в этой тюрьме, велел организовать для федералов одну большую камеру. Ради этого был освобожден от излишних удобств туалет, которым пользовался персонал. Снесены перегородки кабинок, отключены вентиляция и внутренний свет. Туда-то и поместили полковника Бегашвили, бывшего командира батальона при НИИ, и десяток его людей, офицеров и солдат.
Все было готово к операциям на Северном Кавказе. И только группа Стольникова препятствовала реализации великих дел.
А как удачно складывалось дело! Почти все, кто побывал в Другой Чечне в мае двухтысячного года, были собраны в одном месте и загнаны в ловушку. В ней оказались заперты едва ли не все свидетели самого факта существования Другой Чечни. Исключение составляли двое: старший лейтенант Пловцов, штурман вертолетного полка, дислоцировавшегося в начале двухтысячных в Грозном, и сержант Крикунов. Они не вышли к месту сбора, объявленному Стольниковым, не появились и тогда, когда группу собирал Зубов.
Да, самое главное в том, что в Другую Чечню вместе со Стольниковым отправился генерал-полковник Зубов! Начальник Управления исполнения наказаний на Северном Кавказе и тюрьмы «Мираж», самый информированный о Другой Чечне человек – он добровольно отправился в западню вместе с приговоренным к смерти Стольниковым и его людьми! Что могло быть лучше для Ждана, уже назначенного наместником этой территории, пока еще никому не известной?
Зубов погиб. Люди убитого Вакуленко, взятые под командование майором Смышляевым, отыскали место последнего привала разведгруппы, а неподалеку от него – могилу. В ней лежал генерал Зубов, череп которого был разбит пистолетной пулей. Ждан понял, что тут приключилось. Зубов догадался, что вакцина, которой прививались жители поселка Южный Стан, стала действовать и на него, и покончил с собой. Рация, находящаяся при нем и игравшая роль маячка, лежала рядом с могилой. Кто-то раздавил ее каблуком армейского ботинка. Конечно, Стольников.
После визита Стольникова в НИИ, когда карты были открыты и таиться уже не имело смысла, Ждан был уверен в том, что возвращение этого героя в Другую Чечню означает его гибель. Территория кишела разбежавшимися потерянными, оставалось немало и солдат Вакуленко. Западная часть контролировалась боевиками, засевшими в «Мираже». Эта местность не годилась для постоянного проживания. Дичи мало, вода, правда, есть, но нельзя же месяцами жить только ею и верой в скорое освобождение!
«Главное, чтобы он не повел людей на север», – с тревогой думал Ждан.
Когда полковник понял, что Стольников жив и умирать не собирается, он решил действовать. Давление на наместника Другой Чечни, Священной территории Аллаха, стало непереносимым. С разведгруппой пора было кончать. Свято место пусто не бывает. Сегодня ты наместник Аль-Каиды на Священной территории Аллаха, а завтра – нукер или покойник. Люди, стоящие над Жданом, готовы были платить огромные деньги за исполнительность. Но им ничего не стоило и перерезать ему горло за отсутствие или недостаточность таковой. Ждан сообразил, что его будущее зависит только от того, как скоро он покончит со Стольниковым и его людьми, застрявшими костью в горле. Он настроился на действие.
