Мне хотелось бы выразить признательность всем, благодаря кому стали возможными мои путешествия по Монголии. В первую очередь, следует отметить заместителя министра иностранных дел X. Олзвоя (ныне посол Монголии в Пекине). Являясь председателем Монгольского национального комитета по реализации проекта «Шелковый путь», он облегчил сложности моего путешествия и предлагал помощь всегда, когда она нам требовалась. Его коллега, посол в Лондоне Ишецогиан Очирбал, и его сотрудники направляли меня по верному пути, а в парижской штаб-квартире ЮНЕСКО меня с энтузиазмом поддержали Дуду Дин, Эйжи Хаттори и их бюро по программе «Изучение Шелкового пути».
Сирин Акинер из Школы африканистики и востоковедения щедро поделился со мной контактами по всей Центральной Азии. Николас Волферз, групповой консультант международного отдела банка «Мидленд», познакомил меня с другим банковским сотрудником, Дугерсуренгиином Сухердене, а затем свел с Государственным банком Монголии, благодаря чему я смог организовать свое первоначальное пребывание в Улан-Баторе. Его сестра Оэлун выступила в качестве переводчика. Хэмиш Гамильтон из компании «Буффало» обеспечил меня теплой одеждой и спальными мешками, подходящими для путешествий по Монголии в начале мая, а компания «Тимберленд» любезно предоставила обувь и куртки.
В Москве мне помогали представители посольства Монголии, в особенности общительный советник по культуре Буанделгэрэн Борхондой; а без помощи переводчицы, Тани Рахмановой, я не справился бы ни с чем.
Среди тех, кто помогал мне в Монголии, следует назвать академика Бира; Чулунны Ганболда из общества дружбы; господина Даваа из Монгольской ассоциации коневодства; господина Чимидоржа, господина Ганбата и господина Гансуха из министерства иностранных дел; Бумбина Ганбаатара, Дамдинсурена Йундендоржа, оператора звукозаписи Церенджава и госпожу Ишханд — все эти сотрудники монгольской студии телевизионных фильмов помогали осуществлять документальные съемки. И, конечно же, следует упомянуть десятки аратов, выступавших во время похода в качестве проводников и наставников. Им в особенности мне хочется сказать большое спасибо за то, что они показали мне свое «Золотое наследие» — алтанов.
Особого упоминания заслуживает семья доктора Бошижа, щедро и гостеприимно принимавшая меня и Пола Харриса в Улан-Баторе. Также мне хочется выразить большую благодарность Дэвиду Аллену из компании DHL, предоставившему щедрую финансовую поддержку и подошедшему к вопросу творчески: он увидел связь между глобальной деятельностью DHL и поразительными достижениями средневековой сети монгольских гонцов.
Два ведущих западных специалиста, занимающихся историей Монгольской империи, доктор Питер Джексон и доктор Дэвид Морган оказали мне любезность внимательно прочитать текст и указать на наиболее серьезные ошибки. Те неточности, которые все же остались в этой книге, на моей совести, хотя меня успокаивает то, что не один я высказал предположение, будто именно монголы привезли в Европу Черную Смерть.
Тим Северин, графство Корк, Ирландия
В час Серебряной Лошади, в день Черной Лошади, в месяц Лошади и в год Белой Лошади мы — шесть монголов, Пол и я — отправились в путь. Западный житель сказал бы, что это произошло между 2 и 3 часами дня по центральному монгольскому времени 16 июля 1990 года, и было бы логично предположить, что дата выбрана научными методами. В обычной ситуации следовало бы, например, учесть, хватило ли нам времени на подготовительном этапе, чтобы выбрать лошадей, приручить их и привести в хорошую форму, а также на то, чтобы испытать в полевых условиях снаряжение, например новую палатку и особые старинные седла, и при этом в путь следовало бы отправиться достаточно рано, чтобы завершить путешествие до зимних снегопадов.
Но вовсе не так сделали свой выбор мои монгольские спутники. «Когда мы отправимся?» — спросил я шестью месяцами ранее в Улан-Баторе, столице Монголии. Ариунболд, монгольский журналист, чье имя означает «честная сталь», открыл свой ежедневник. Я обратил внимание, что там стояли даты как римского, так и китайского календаря. Он полистал страницы, а потом указал пальцем на день, выбрав, судя по всему, случайным образом. «Вот, — объявил он. — Подходящий день, шестнадцатого июля». Я не решился высказать сомнения по поводу такого способа выбора дат. На Ариунболда было возложено планирование хронометража нашего предприятия; теперь у меня была конкретная дата, к которой я мог готовиться, — по крайней мере, мне так казалось.
«Значит, с этим мы определились, — осторожно уточнил я через переводчика, чтобы исключить какое-либо непонимание. — Наше путешествие начнется шестнадцатого июля. Я снова приеду в Монголию заблаговременно, чтобы помочь с последними приготовлениями». Пока мои слова переводили, я понял, что сказал что-то не то. Ариунболд неловко поерзал на месте. «Что ж, — смущенно ответил он. — Скажем так: мы, возможно, отправимся в путь шестнадцатого июля». Он заметил раздражение на моем лице и прибавил: «Понимаете, монголы полагают, что тому, кто собирается совершить большое путешествие верхом, не следует назначать точную дату отправления, поскольку это сулит крупные неприятности. Слишком большая точность может навлечь беду».
