Дорогами Чингисхана - [3]

Поездки за пределы города не одобрялись. Даже монгольским гражданам для выезда из города требовалось получать разрешение, а на всех дорогах из Улан-Батора действовали контрольно-пропускные пункты. Организовать это было несложно, поскольку асфальтовых дорог в стране было всего две. Коммунисты, то есть Монгольская народно-революционная партия, установили в стране по-сталински жесткий режим, проявлявший порой чудовищную жестокость. Членам кабинета министров выдвигались сфабрикованные обвинения, после чего их забирали с открытых заседаний и расстреливали. Выражение «показательный процесс» приобрело буквальный смысл, когда публичные перекрестные допросы стали проводить на сцене Национального театра. Одному политику, являвшемуся также фельдмаршалом и, к собственному несчастью, обладавшему слишком большой властью, подали отравленное блюдо в транссибирском экспрессе — в те времена железная дорога была наиболее надежным способом добраться до Монголии, хотя ветка, подходящая к самому Улан-Батору, открылась только двенадцать лет спустя, в 1949 году. Был и другой вариант попасть туда из Москвы: сначала унылый семичасовой перелет до сибирского города Иркутск, неподалеку от озера Байкал, а оттуда — в примитивный аэропорт Улан-Батора. Более короткий путь в монгольскую столицу лежал из Пекина, через пустыню Гоби, расположенную во Внутренней Монголии, — Улан-Батор находится практически на одной долготе с Ханоем. Но этот путь открывался лишь время от времени. Официально считавшаяся независимым государством, имеющим свое представительство в ООН, Монголия по сути была государством-сателлитом, находящимся под жестким контролем советских властей, которые открыто использовали Монголию в качестве буфера, ограждавшего СССР от огромного Китая. Когда между Советским Союзом и Китаем отношения были хорошими, Монголии позволялось открыть границу с Китаем. Когда отношения ухудшались — как чаще всего и бывало, — граница закрывалась.

Постепенно ситуация изменилась к лучшему. В 1952 году умер Чойбалсан, правивший страной тринадцать лет диктатор-сталинист, и хотя его преемник Цэдэнбал также руководил в крайне авторитарном духе, Монголия начала, очень осторожно, допускать больше посетителей с Запада. Но старый уклад и подозрительное отношение сохранялись долго: прошло тридцать лет, а посещение страны все еще осуществлялось под официальным контролем. Туристы могли приезжать только группами, которые затем направлялись по заранее составленным маршрутам, где за посетителями неотступно присматривали экскурсоводы. Исключение составляли в основном богатые иностранные охотники, приносившие стране столь необходимую ей твердую валюту; их везли в горы, где в изобилии водятся дикие животные, и они отстреливали оленей, лосей, азиатских медведей, а также самого крупного в мире дикого барана — архара (барана Марко Поло), украшенного роскошными закрученными рогами. А возможности путешествовать по стране в частном порядке, самостоятельно выбирая маршруты, по-прежнему не было.

В 1987 году у меня появился шанс. ЮНЕСКО, комиссия ООН по вопросам образования, науки и культуры, объявила о начале масштабного международного проекта по изучению исторических шелковых путей, соединявших Восток и Запад. Замысел состоял в том, чтобы поддерживаемые ЮНЕСКО экспедиции прошли через весь континент. Северные маршруты шелковых путей проходили через Монголию, поэтому я начал готовить планы путешествия по следам средневекового китайского мудреца по имени Чан Чунь, которого в 1221 году из дома (жил он недалеко от Пекина) призвали предстать перед Чингисханом, единственным монголом, известным всему миру. Пешком, верхом и на повозках Чан Чунь проделал путь через всю Монголию, а затем до Самарканда и Гиндукуша.

Я представил мой проект в представительстве ЮНЕСКО в Париже, и он был одобрен, после чего я отослал документы в Улан-Батор и Пекин, чтобы получить разрешение китайских и монгольских властей… Но никакого ответа не последовало.

Через несколько месяцев меня совершенно неожиданно пригласили в качестве лектора для работы с небольшой группой туристов, отправлявшихся в культурно-ознакомительное путешествие из Лондона по Сибири, Монголии и Северному Китаю. Первоначально назначенный лектор заболел, и в последний момент в качестве замены выбрали меня, благодаря тому, что я, написав диссертацию на соответствующую тему в Оксфорде, владел историческим материалом. Для меня важно было то, что мне не нужно заниматься получением визы в Монголию, поскольку ее сделали для меня вместе со всей группой. Я поскорее отправил телеграмму в Монгольский национальный комитет по реализации проекта ЮНЕСКО «Шелковый путь» в Улан-Баторе, в которой сообщил о времени своего прибытия и отметил, что мне хотелось бы обсудить мой проект с уполномоченными лицами. И снова я не получил никакого ответа. И вот 11 сентября 1989 года, когда за нашей туристической группой в аэропорт Улан-Батора прибыл автобус Национальной туристической компании, я представился молодой переводчице, которая с нами работала, и, почти ни на что не надеясь, спросил, нет ли случайно каких-либо сообщений для меня. «Да, — ответила она, — завтра в десять утра вы прибудете на автобусе на главную площадь, и там вас встретят».