Потеряться так просто в плетенье дорог,
Потерять еще легче частицу себя.
Отворить двери Смерти, пустить за порог,
Удивляться потом, что нет больше дня…
Потерять свою жизнь, свою память и боль,
Потерять даже душу и желание жить.
Это больно? Возможно. Вернуть ли? Уволь!
Надо раньше было бытием дорожить…
Потерять свое прошлое, и сдаться легко,
«Против течения жизни нет сил грести…»
Только как не жалеть потом, что давно,
Потеряла все то, что могла б обрести?
Потому что сдалась и осталась в силках,
Подлого страха куда-то прийти…
Слыша грязную ложь в правдивых словах
Потеряла возможность хоть что-то найти…
(стихи автора)
Не стану описывать, как мы прощались. Никак. Отец просто обнял меня, быстро усадил на сани и мы тронулись. Я его понимала, у самой на глазах блестели те же слезы… Возницей был один из двух слуг приехавших с северянами. Второй ехал рядом на лошади, наверное, следил, чтобы я не убежала. А я и не собиралась и только потому, что некуда и смысла в этом нет. Мне было плохо. Не физически, тут как раз все было в порядке, а морально где-то глубоко внутри. Без видимой и четкой причины, просто плохо. Было не до разговоров. Вскоре поднялся ветер, закружил поземку и я совсем престала что-либо видеть в этом снежном безобразии. Походная жизнь — не для меня. Вместо обеда ледяной настой из фляжки и кусок хлеба с подкопченным мясом. Северяне ели прямо в седлах и ничуть не возмущались. Сразу видно — привыкли. Если сидеть долго без движения все равно замерзаешь и не важно насколько тепло ты одет. Сани хоть и были довольно широкими но особо в них не развалишься и к вечеру я изрядно продрогла. Зубы стучали, ноги словно отнялись, руки одеревенели. И еще хотелось спать. Но наконец-то, когда стемнело настолько, что я даже возницу не видела, мы остановились у постоялого двора. Вылезть из саней после стольких часов без движения было сложно, но я не подала вида. И гордо подняв голову, зашла внутрь следом за Князем. Мне выделили отдельную комнату, куда я тут же приказала принести и бадью с горячей водой и ужин. Расторопная служанка, мигом почуяв свою выгоду, вилась вокруг меня как кошка, и старалась услужить, как могла. Хорошо хоть не болтала всякие глупости как мои фрейлины. Вымывшись и поев, я легла спать. И уже почти провалившись в сон услышала вдруг как кто-то стучит в дверь. Переполошилась, закуталась в одеяло, и растерянное спросила:
— Кто?
— Прошу прощения за поздний визит моя принцесса, — ответил глубокий голос Князя. — Разрешите войти?
— Входите! — отозвалась я, лихорадочно подхватив со стула на котором оставила одежду шарф и заматывая им лицо. Потом снова закуталась в одеяло как в кокон. Свечи я никогда не тушила. Не то чтобы было страшно в темноте… просто неуютно. Тем более в незнакомом постоялом дворе. Князь вошел, пригнув голову, чтобы не стукнуться о низкий дверной проем. Присел на кровать у меня в ногах.
— Как вы себя чувствуете?
Я пожала плечами:
— Хорошо. Зачем вам?..
— Нельзя чтобы вы болели. А простудиться в таких условиях проще простого. Это сегодня мы ночуем под крышей а с завтрашнего дня, выехав за границу Объединенного Королевства таких возможностей, не будет до самых наших застав.
— А как же вы сами? И ваши люди? — решила я немного полюбопытствовать. В конце концов, почему бы и нет? Раз он сам пришел. Да и информация лишней быть не может. Северин белозубо улыбнулся:
— Принцесса. мы живем на севере. Наши дети с малолетства бегают босиком по снегу. Какие уж тут болезни. Кстати я сегодня высылаю вестника и мои воины выедут нас встречать. Я прикажу готовить для вас покои. Есть какие-нибудь пожелания? Я даже растерялась.
— Покои? Но разве… Вы же… Мы… Он однако понял что я имела в виду и из этого невнятного лепетания.
— По нашим традициям девушка даже после свадьбы может жить отдельно если захочет. Ну и до самой свадьбы разумеется. Вам же нужно будет сначала привыкнуть ко всему, включая и меня.
— Что вы, Князь… — я опустила голову.
— Бросьте, Лазорь, я знаю ваше ко мне отношение. И не обижаюсь, — он аккуратно погладил пальцами мой лоб. От неожиданности этого жеста я вскинулась.
— Жара нет, то меня очень радует. Ну, так что? Придумали, какой вы хотите видеть вашу комнату?
— Нет. Мне, в общем-то, все равно… — Какая разница как она, эта комната, будет выглядеть? Если не дом, то все равно что.
— Не грустите, — тихо произнес Князь, глядя прямо мне в глаза. — Не грустите, принцесса. Не надо считать, что на этом кончилась жизнь. Поверьте, в моем княжестве вам будет хорошо. Там тоже живу люди, а не изверги всякие как вы должно быть считаете. Там хорошо.
— А лето? У вас бывает лето? — вдруг ни с того, ни с сего, вырвалось у меня. Северин засмеялся, искренне, от души.
— Ну, конечно же! Это суровая, но отнюдь не скудная земля, Лазорь! Конечно, немного дальше к северу лета почти нет совсем, и мой, а теперь и ваш, замок стоит не там. Его слова меня, как это ни странно, успокоили. Я, поерзав, устроилась поудобнее и приготовилась продолжить расспросы.
— Князь, а…
— Не зовите меня Князем, — поморщился собеседник, облокотившись спиной о стену.
