Случай свёл вместе
современного московского парня Жорку и невзрачную на вид, верующую в Бога,
провинциальную девочку по имени Прасковья. Оказавшись в непроходимой тайге, эти
14-летние ребята проходят множество захватывающих приключений. Общие беды,
единая цель сближают таких разных по духу и образу жизни подростков. Но, самое
главное, в Жорке происходит внутреннее преображение: от неприязни – к уважению,
состраданию и любви, от самодовольства и гордости – к терпению и смирению, от
неверия – к вере и покаянию.
Анатолий Иванович
Лимонов
ДЕВОЧКА ПРАСКОВЬЯ
роман для юношества
Всем, почитающим вмч.
Георгия Победоносца и вмц. Параскеву Пятницу, посвящается
ПРОЛОГ
Привет, ребята! Меня
зовут Георгий, или Жора-Обжора, как еще величают меня некоторые одноклассники
за мою неудержимую страсть ко всему вкусненькому. Я хочу рассказать вам
удивительнейшую историю, которая произошла прошлым летом и круто перевернула
всю мою жизнь! Все началось в начале июля, когда однажды за ужином мой папка
вдруг неожиданно объявил:
— Ну, дорогие мои,
кажется, я, наконец, разгреб свои дела и через два дня ухожу в отпуск, а еще
через три — мы все вместе отправляемся отдыхать в... Египет! — и он, как ни в
чем не бывало, принялся спокойно уписывать свой салат.
Мы с мамой переглянулись.
Ведь папа уже давно обещал свозить нас куда-нибудь в экзотические места,
правда, при условии, что я закончу учебный год без троек, а мама, более-менее
освоит, наконец, арабский язык, которым увлеклась еще прошлой осенью. Мы
поднатужились и условия эти выполнили, и вот теперь, кажется, дождались
заветного путешествия!
— Ты это серьезно,
дорогой? — спросила мама, отхлебывая из высокого бокала фруктовый сок.
— Вполне! Путевку на
троих я уже оформил. Теперь осталось лишь упаковать чемоданы и купить билеты на
самолет, — совершенно спокойно говорил отец, не обращая внимания на наше все
растущее удивление. — Шестого отправляемся. На целых восемь дней!
— Вот это да! Ух ты! —
не удержался я и, вскочив из-за стола, бросился обнимать отца. — Ну ты даешь,
па! В Египет! Я ведь мечтал именно туда съездить! Как же ты догадался?!
— Ты знаешь, сын, я,
когда был таким, как ты, — сказал папка, кое-как освободившись от моих крепких
рук, — очень хотел посмотреть на знаменитые пирамиды и побывать в настоящей
пустыне с ее жарой и миражами, с ее сказочными тайнами. Так вот, когда стал
выбирать куда ехать, то и подумал, раз ты, сынок, похож на меня, то значит и
желания у нас вполне могут совпадать. Выходит — я не ошибся...
— А я, знаете, всегда
мечтала прокатиться на верблюде! — вмешалась в наш разговор мама и как-то
смущенно улыбнулась.
— Ха! — воскликнул
папка, и, отодвигая тарелку, нарочито строго спросил: — А как у нас с арабским,
уважаемая бедуинка?
— Стараемся...
— А это мы сейчас
проверим! — папа вытер салфеткой губы и откинулся в кресле. — Ну-ка, скажите,
как в Египте зовут комара?
— Биргаша! — весело
отозвалась мама и, подойдя ко мне, обняла за плечи.
— А писателя?
— Катиб.
— Гм... А как будет
звучать слово «хорошо»?
— Ку... Куейс!
— А «нехорошо»?
— Муш куейс.
— А что значит «сарсур»?
— Таракан!
— Хм, — снова произнес
папа, — неплохо... Очень даже неплохо! А что значит «Ля! Ля!»?
— О, это и я знаю! —
встрял в разговор я. — Это значит «Нет! Нет!»
— Может, молодой
человек, вы тогда скажете мне спасибо?
— Шукран!
— Ну, у меня нет слов,
дорогие мои! — обнял нас папа и улыбнулся. — Мы будем чувствовать себя в
Египте, как дома!
Вот так закончился тот
памятный вечер. Весь следующий день прошел в приятных хлопотах по сборам. Мы с
мамой набивали дорожные сумки, укладывая в них все то, что, считали, может нам
понадобиться в далеком, жарком и таком загадочном и желанном Египте. Мы так
радовались и старались, что уже к вечеру все было готово к поездке. Оставалось
только заказать билеты на самолет и дождаться заветного числа. Стоит ли и говорить,
как я волновался и подгонял время, чтобы приблизить день начала нашего
путешествия. Я не мог играть даже на любимом компьютере, у меня пропали сон и
аппетит. Поделиться своей радостью мне, к сожалению, было не с кем, кроме кота
и собаки. Все знакомые пацаны разъехались на лето кто куда. Одни к Чёрному
морю, другие — в деревни к бабушкам и дедушкам. Некоторые ушли в походы, а
Мишка Сальцов, от нечего делать, даже проводил время в лагере для скаутов,
затерянном в сельской глуши, помогая местным жителям реставрировать заброшенную
церквушку.
Не зная, куда себя деть
и чем занять, я долгими часами валялся на диване, мечтая о предстоящей поездке,
или же отсиживался в библиотеке, читая и пересматривая все, что имело хоть
какое-то отношение к Египту: к его истории, географии, природе... Хотя я еще в
раннем детстве уже знал об этой стране почти все, но все же считал, что
повторение пройденного сейчас не помешает... Ложась на кровать, я долго
ворочался, предвкушая скоро увидеть то, о чем мечтал еще с первого класса:
величественную пирамиду Хеопса в Гизе, уходящую вершиной в самую середину
бледно-лимонного неба пустыни; загадочного сфинкса, обветренного лица которого
касается первый луч солнца, встающего за Нилом — самой длинной рекой в мире;
древний Луксор, с его прекрасными дворцами и храмами... Признаюсь, я также
надеялся попробовать в Египте всяких разных восточных вкусностей. Так,
например, я засыпал, видя перед собой снизки спелых бананов, корзинки с
нанизанными на палочки свежими рогаликами; длиннющие и кривые, как турецкие
ятаганы, огурцы, сочные дольки куфты — каирского шашлыка... Порой почти
физически ощущал нежный аромат манго, сладкий нектар фиников, хлебные запахи
жареной кукурузы... А иногда сон приходил ко мне в те моменты, когда я видел в
сказочном мареве раскаленной пустыни печально бредущий караван верблюдов или
яркий желтый блин луны над сгибающимися под тяжестью плодов пальмами, или когда
явственно ощущал на своем лице огненный ветер, дующий из таинственного Города
Мертвых..., или же когда перечислял в уме древних египетских
правителей-фараонов: Сети I, Рамзес II, Тутмос III, Аменхотеп IV (Эхнатон) и
его прекрасная Нефертити, Тутанхамон...
