Что мне приснится, роман
Глава первая
Часть первая
Куда ни глянь, до самого горизонта - поле после жатвы усыпано золотистыми стогами сена. Щедрая и ласковая земля дает урожаи обильно, сторицей вознаграждая крестьян за их нелегкую работу. Само небо как будто радуется, наблюдая эту умиротворенную картину, и оттого даже выглядит иначе, чем в городе - каким-то особенно насыщенным синим цветом напоен его свод, и особенно внушительными выглядят громады его облаков. Солнце пригревает ласково и нежарко, а ветра, приходящие сюда по открытому пространству со всех четырех сторон света, несут в себе приятный аромат полевых трав. Здесь и только здесь человек живет в гармонии с природой - и с самим собой.
Если кто-то представляет себе деревенскую жизнь примерно так, то он очень сильно ошибается.
Насчет нищенских условий жизни крестьян, которые вынуждены работать с утра до ночи, чтобы не умереть с голоду - в прямом смысле этих слов - я себя не обманывал. Честно говоря, мне и не было их жалко; что меня беспокоило по-настоящему, так это то, как все это выглядело. И пахло.
Крестьянские домики-полуземлянки были похожи, как один, и все выглядели в равной степени некрасиво. В силу своего достатка, здешние обитатели сооружали себе жилища, используя любой попавшийся им материал - проще сказать, любую рухлядь. Эстетические качества построек для них явно стояли не на первом месте.
Вдобавок сильно пахло всем тем, что бережливые крестьяне использовали в качестве удобрения на своих участках.
На это зрелище я смотрел весь день, но глаза отказывались привыкать к подобному. Каждая секунда была испытанием для моего терпения, но поделать с этим я ничего не мог. Даже пойти, чтобы отвлечься, тут некуда, кроме только местного трактира. Может быть, действительно зайти пообедать? Есть не хочется, но что еще делать.
Мне невольно представился обеденный зал: дрова потрескивают в очаге, посетители ведут неторопливый разговор, услужливый трактирщик встречает с дороги. Настолько услужливый, что, даже приняв заказ, не отходит, а задает новые и новые вопросы...
Какой ужас. Может быть, всё-таки не стоит?
Я отвел взгляд в сторону, и впервые заметил пристально смотревшую на меня девочку, очевидно, дочь кого-то из местных. Одетая в отрепье, неумытая, даже словно посеревшая от впитавшейся в кожу грязи, здесь она все равно радовала глаз - как пыльный цветок подорожника, пробившийся прямо между камней мостовой. Ребенок есть ребенок, родился он в хлеву или в роскошных палатах.
Я пару мгновений глядел на девочку, а потом неловко улыбнулся ей, желая продемонстрировать свою приязнь. Девочка как будто бы ненадолго задумалась над происходящим, а потом вдруг издала истошный вопль и со всех ног припустила прочь.
Хватит с меня этого места.
Трактир находился на самой окраине деревни, поближе к единственной в окрестностях настоящей дороге. Это здание сильно отличалось от прочих, и в лучшую сторону. Легко поверить, что торговля алкоголем - это важнейшая статья экономики государства. Некоторые крестьяне доставали денег на водку, не имея хлеба на завтрашний день, в чём государство их только поощряло. Что можно было сказать наверняка, пили не от хорошей жизни.
Буквально перед самой дверью меня охватил порыв развернуться и уйти. Я представил, как вхожу в зал, полный подвыпивших мужичков, все разом оглядываются на меня... Но ведь это ничего особенного, не волен ли я делать что хочу и где захочу?..
За какую-то секунду, пока я подошел к двери и открывал ее, мое дыхание резко сбилось, но увиденное в зале оказалось лучше некуда: посетитель был всего один, широко улыбающийся неизвестно чему здоровяк за столом возле стены, торговец, наверное. Трактирщик, угрюмый усатый мужик, при моем появлении скорчил недовольную мину, не глядя в мою сторону. Это тоже к лучшему - такой точно не станет донимать расспросами о виденном в далеких краях.
Тучный трактирщик не меньше минуты после того, как я вошел, продолжал нарочито сосредоточенно протирать грязную посуду какой-то ещё более грязной тряпкой.
В зале было довольно темно - несколько маленьких окошек, затянутых белесым пузырем, давали минимум света. Огонь в очаге не разводили, оно и понятно - незачем тратиться, когда посетителей так мало. Глянув на улыбчивого мужчину у стены, я заметил, что перед ним на столе, кроме мисок и кружки, стояла и свеча. Надо тоже себе попросить.
Наконец трактирщик, не торопясь, подошел ко мне. Я расположился за столом недалеко от входа. В наброшенном дорожном плаще я выглядел как обычный странник.
- Чего будешь? - буркнул трактирщик. Видать, оглядел меня и счел, что взять с такого гостя особо нечего.
Меня охватило раздражение. Я без того был утомлен, и терпеть подобное пренебрежение было невмоготу - кроме того, с людьми легче держаться, когда поставил себя выше их.
Не говоря ни слова (в то время как мое сердце заколотилось быстрее) я отстегнул от пояса перевязь и положил на стол рядом с собой - так, чтобы он не мог не заметить рукоять меча с нанесённой на неё печатью Ордена. В конце концов, может, я и приличный обед таким образом получу.