Что мне приснится - [5]

- Я... общался с актерами. С труппой, в столице. Проводил с ними много времени. Лицедейство считается грехом, не особо тяжким, но за то, что я мог повредить репутации Ордена, меня наказали.

Орест удивленно смотрел на меня. Я не решился бы рассказать об этом никому, но сейчас продолжал:

- Это было совсем недавно... Наказание сопровождалось временным выводом за штат. Может, с кем-то другим обошлись бы мягче, но я, кажется... не на самом хорошем счету.

- Сдается мне, когда-нибудь к актерам будут относиться по-другому. Но для чего тебе связываться с такими людьми?

Глаза Ореста смотрели на меня с любопытством, сам он казался сейчас по-настоящему оживленным - таким я видел его с оружием в руках.

Задумавшись над ответом, я ощутил горечь. Мне живо представился час моего позора - впечатление, которое заставляло меня вспоминать обо всех своих ошибках и неудачах. Что-то в глазах моего собеседника все же побудило меня ответить, и я, скрепя сердце, произнес:

- С детства я любил представлять себя другим человеком или на другом месте... Я несчастливый человек, и мне думалось, что лицедейство позволит мне забыть о моих горестях. Сбросить их, переодевшись в чужую шкуру - как это делают актеры.

Как только такие слова сошли с моих губ? Но Орест смотрел на меня серьезно, с легкой улыбкой.

- Теперь я точно вижу, что мне достался необычный спутник. Тем интереснее становится поход.

Он протянул руки к огню и говорил, глядя теперь не на меня, а на костер:

- Судьба сделала меня не таким, как люди вокруг меня. Я мог бы жить, смешавшись с ними. Я мог бы жить их жизнью - но их жизнь для меня ничего не стоит. Я люблю охоту, потому что в ней проявляется то, что есть во мне особенного. Сейчас я отправился в путь так легко, потому что давно уже не мог найти подходящей цели, и я рад, что ты на моей стороне.

Он снова посмотрел на меня и добавил:

- То, что есть во мне особенного, вызвало бы страх и ненависть любого, кому бы я это открыл. Но я только тем и живу, что проверяю свои пределы. Я люблю хорошую охоту... Ты тоже ее любишь. Я видел, как твои глаза горели, когда ты бился со мной насмерть. Мы в этом похожи - и не только в этом.

Я молча слушал то, что он говорил мне.

- То, в чем ты отличаешься от других, и составляет твою жизнь. Скрывая это в себе, я бы не жил.

Я энергично закивал, как бы давая понять, что целиком согласен с его словами, да и сам всегда так думал. Впрочем, эти слова действительно легли на мою душу, хотя я не ожидал такого услышать.

Орест засмеялся, а потом легко встал, распрямившись в полный рост.

- Я не нуждаюсь во сне так, как обычные люди. А тебе советую поспать пару часов до рассвета, все равно лошадям еще требуется отдых. Можешь не беспокоиться... ни о чем.

Мы потушили костер, и я постелил для себя попону совсем рядом с кострищем - от углей распространялось почти столько же приятного тепла, сколько от горящего огня.

Обычно я засыпаю очень долго, оставаясь в темноте и в одиночестве - наедине с собой и своими гнетущими мыслями. Сейчас же узкая и грубая попона, постеленная на голой земле, казалась мне куда удобнее пуховой перины. Усталость от полного событий дня охватила меня, и я почти мгновенно погрузился в тягучий полусон, воспринимая приглушенные звуки окружающего мира на периферии своего сознания.

Я не единожды проезжал через Дит, последний раз - совсем недавно. Великий по меркам жителей этой округи, город был совершенно не сравним со столицей. Если подумать, он был устроен так же, как все вспоминавшиеся мне провинциальные города - одна длинная, вытянутая улица, к которой примыкают более мелкие, а на окраине дорога резко уходит вниз или вверх по склону холма.

Дит - небогатый город. Есть ли в стране хоть один богатый город, кроме столицы? Даже ребенок сможет без труда обойти его пешком от края до края. Найдем ли мы там того, кого ищем? Что мы от него узнаем? Зачем вообще я ввязался во всё это? Об этих вещах я толком не задумывался в течение дня, и сейчас задумываться не хотел.

В прошлый раз, останавливаясь в Дите, я искупался в холодных водах озера Коцит за чертой города и простудился. Я знал, что простужусь - я легко простужаюсь - но в жаркий вечер не выстоял перед искушением.

Негромкое пение цикад в высокой траве стало совсем не различимым, уступив место легкой пустоте, и я понял, что засыпаю. Спокойно засыпаю - когда рядом со мной кровожадный охотник, не человек даже, с которым я сегодня же бился с оружием в руках...

А еще я понял, что никогда и ни с одним человеком мне не было так легко и приятно, как с Орестом, которого я знал всего один день.

Глава вторая

Часть первая

- Ворованные цветы лучше принимаются, - сказал Орест. - Такая примета.

В его руках был цветок, вырванный им с корнем из маленькой клумбы, которую владелец одного из домов на окраине Дита устроил в своем дворе - рукой подать от главной дороги. Меня бы удивила такая легкомысленность, если бы наши клячи в любом случае не требовали передышки перед последним участком пути.

Цветок был красивый, неизвестного мне вида: длинные и тяжелые лепестки, фиолетовые с внешней и зеленые с внутренней стороны.