И из-за этого они были уничтожены, они были потоплены. Густая смола пролилась с неба. Тот, кто называется Шекотковач, пришел и вырвал их глаза; Камалоц пришел и оторвал их головы; Коцбалам пришел и пожрал их плоть. Тукумбалам тоже пришел, он сломал и растерзал их кости и их жилы, он перетер и сокрушил их кости.
«Пополь-Вух», I, 3.
Сергей плыл посреди сверкающего, живого пейзажа. Вздымались к небу столбы разноцветного пламени, золотого, зеленого, пронзительно-серебристого…
Неправдоподобно тонкие, они вибрировали, словно гигантские струны, и терялись в вышине, где висели исполинскими китами сияющие мягким жемчужным светом облака. За ними угадывалось еще что-то, очень яркое, огромное, но неразличимое.
Столбы слабо пели, каждый по-своему, и песню их можно было слушать часами, находя в постоянно меняющемся сочетании тонов все новое и новое наслаждение.
В горизонтальной плоскости текли, непостижимым образом не мешая друг другу, потоки энергии, тоже разных цветов. Преобладали светлые тона, но встречался и багровый и даже кое-где черный.
В потоках и вокруг них передвигалось неисчислимое множество разнообразных существ. Можно было видеть горящие одним цветом тела стихийных духов, даже здесь, в городе, весьма многочисленных. Переливались разными оттенками тела людей, осознанно находящихся вне плотного тела, клоками мутного тумана носились энергетические оболочки[1] спящих…
Внизу царил полумрак. Кое-где, словно зрачки исполинских зверей, тревожно светились алые пятна. Вокруг них сгущалась настоящая тьма, которую окружала, в свою очередь, довольно широкая безжизненная зона…
На краю одного из пятен замелькали снопы фиолетовых искр, по сверкающему пространству покатились судороги, заставившие колебаться потоки энергии и отдающиеся дергающей болью по всему телу.
Сергей свернул туда, но лиловые огни в миг соединились в единое пламя, похожее на наконечник копья, и ударили прямо в алое пятно. Там все сразу накрыло облаком серого дыма. Когда оно рассеялось, алое пятно исчезло, а на его месте остался ровный серый цвет. Пройдет месяц-другой, и сквозь пепел пробьется свечение жизни. Но пока все мертво…
Поняв, что его помощь не требуется, Сергей направил себя к дому, туда, где лежит в кресле, словно сброшенный костюм, неподвижное тело. Послушная силе мысли энергетическая оболочка быстро заскользила меж струй энергии…
Как всегда в последние месяцы, в момент возвращения ощутил себя словно в ладонях исполина, огромных, дружелюбных и теплых. Кто-то словно смотрел на него, кто-то неразумный, но необыкновенно могучий. Сергей постарался остановиться, бросить ответный взгляд, но навалилась тяжесть, рванула вниз…
* * *
Как всегда в первые мгновения после возвращения, ощутил себя неимоверно тяжелым и неуклюжим. Одежда больно царапала кожу, ставшую очень чувствительной, веки отказывались подниматься, словно их залили прочным клеем.
Сосредоточиться помог лишь неприятный дребезжащий звук, с грохотом горного обвала обрушившийся на барабанные перепонки. Не сразу Сергей сообразил, что всего лишь зазвонил телефон.
Со стоном поднялся из кресла. Ковыляя, словно древний дед, подошел к продолжающему надрываться черному аппарату, и поднял трубку:
– Да.
– Это я, я! – Степан, как всегда, почти кричал. – Ты просил позвонить, помнишь?
– Точно, – вяло ответил Сергей, и нашел в себе силы поглядеть на часы. Так и есть, уже четыре. В шесть им со Степаном надлежит быть в одном очень интересном месте.
– Ну я позвонил! – Степан, судя по голосу, не мог понять, что творится с наставником. Почему тот молчит по полминуты, прежде чем ответить.
– Я понял, – Сергей ощутил, что силы прибывают, а туман в голове потихоньку рассеивается. – Встречаемся через час у метро, на обычном месте.
– А… – Степан хотел задать очередной вопрос, но Сергей безжалостно прервал его.
– Все, спрашивать потом будешь. Пока.
– Пока-пока, – разочарованно вздохнул ученик и положил трубку.
* * *
Солнце заливало улицы не по-осеннему ярким золотым светом. Небо сияло голубизной, а листья на деревьях переливались всеми оттенками желтого и багрового. Даже воздух казался чище, чем обычно. Из него исчез сладковатый привкус выхлопов, столь привычный в крупном городе.
Сергей с удовольствием шел пешком и не мог надышаться. Так бы и не спешил никуда, но у метро ждет Степан, а опаздывать на встречу, подавая пример неаккуратности, нельзя.
Ученик неуклюже топтался перед самым входом в метро. Соломенные волосы его, растрепанные ветром, потешно торчали.
Сергей хлопнул его по плечу. Степан резко повернулся, в темных глазах – изумление.
– Ну почему я никогда не замечаю, как ты подходишь! – пробурчал он уныло. – Клянусь менталом, это какая-то магия. Специально, чтобы надо мной издеваться.
Сергей улыбнулся:
– Как там в песне: "У волшебника Сулеймана все по честному, без обмана". Вот и у меня так же, никакой магии.
Спустились в темную прохладную пасть метро. Когда зашли в вагон, Степан с таинственным видом наклонился к спутнику:
– Так ты расскажешь, куда мы едем? А то я весь дрожу от нетерпения! – прошептал он, сверкая глазами.
– Магу надлежит быть терпеливым, – наставительно сказал Сергей, и сам поморщился от занудных ноток в своем голосе. – Расскажу, конечно. Но позже. Тут слишком много народу.
![Записки театральной крысы [старая орфография]](/storage/book-covers/b3/b3ac10eca6b3eba23d13266ee7aaf52f330262d9.jpg)
