Боже мой, какая прелесть!
Он тоже принял меня за дуру.
Сновал возле помятого бампера моего слегка поношенного «рено», звонил куда-то по телефону и кудахтал над разбитыми фарами так, словно не машину мне разбил, а сломал куличек в песочнице. Картинно огорчался и сочувственно причмокивал.
Я продолжала сидеть за рулем, смотрела в раскрытые ворота и мысленно считала до ста.
Сосед суетился вокруг моего багажника и своего капота, громко подсчитывал убытки и, судя по его кудахтанью, выходило так, что во всем виновата я одна. Это я выехала задним ходом из ворот на дорожку, не заметила его мерина и вложилась от всей души.
Мысленный счет дошел уже до шестидесяти пяти…
Сосед решил, что я впала в ступор, и полез в салон через открытое окно, кажется в самом деле собираясь погладить по головке.
Точно за дуру принял.
Подавая задом из ворот, я отлично видела его машину. Мерин вильнул мне наперерез и прицельно ударил в бампер. Совершенно неожиданно и очень метко.
Смысл маневра я разгадать не смогла и в какой-то момент даже решила, что дяденька из коттеджа напротив решил нетривиально познакомиться, подстроив ДТП тысяч эдак на пять зеленых…
Оригинально, блин.
Дяденька – через окно – тянулся к ключам с брелком сигнализации, намереваясь разблокировать двери, и попутно убеждал меня успокоиться.
– Сашенька, Сашенька, ничего страшного не произошло, – пыхтел над ухом. – Машинки мы починим, не надо так переживать…
Девяносто восемь, девяносто девять, сто!
Горловой спазм словно по заказу отпустил связки, и теперь – очень на это надеюсь! – я смогу разговаривать нормально. Не пищать, как придавленная веником мышь, а беседовать с томным достоинством и убежденностью в собственной правоте.
– Анатолий Андреевич, – вступила я и тут же заткнулась. Вместо томного достоинства из горла неслись разобиженные мышиные рулады.
Вот ведь наградил Создатель! В минуты душевного волнения нелепый спазм стискивает горло, и самое праведное негодование извергается из него малоубедительным попискиванием в стиле крошки Мини, подруги Микки-Мауса.
А кого, спрашивается, такими трелями напугаешь?! И даже убедишь.
Сосед подумал, что мышка собралась отчаянно расплакаться, и таки погладил ее, то есть меня, по голове.
– Ну-ну, Сашенька, не надо огорчаться. Железо, оно и есть железо…
Действительно. Не морду же расквасили. А только убытков на несколько тонн зелени подкинули.
Доказывай теперь, что не верблюд, что, пятясь задом из ворот, выезжала аккуратно и соседскую машину видела. Разъехаться мы могли. Но по какой-то необъяснимой причине «поцеловались» чересчур сердечно.
И как назло, ни одного свидетеля поблизости! Никто не прогуливается по единственной улице нашего коттеджного поселка, никто не проезжает и не глазеет из ворот на происшествие. Вымершая пыльная улица отдыхала от июльского зноя в совершеннейшем одиночестве.
Я извлекла из розовой сумочки со стразами голубенький мобильный телефон. Молча выбралась из машины и произнесла – хвала Создателю! – с требуемым достоинством:
– Надо вызывать страховщиков, – наморщила гладкий лобик, печально надула розовые губы и щечки и ударила коготком по клавише.
Сосед Анатолий Андреевич, в отличие от меня, повел себя нестандартно. Накрыл большими мягкими ладонями мою руку с зажатым мобильником и ласково сказал:
– Ну-ну, Сашенька. Зачем кого-то вызывать?
Мы соседи, мы взрослые люди, мы сами разберемся. Правда?
Волна нехорошего, очень нехорошего предчувствия прокатилась от его тяжелых рук по всему телу; я подняла глаза на раскрасневшегося мужчину и мысленно прикинула возможные варианты развития ситуации.
Денег у меня нет. Я молодая, новоиспеченная вдова, и об этом знает весь поселок. Если лукавый Анатолий Андреевич решил развести меня на бабки, последовательно поставить на счетчик и оттяпать дом и участок…
Но на примитивного бандита, промышляющего подставами на дорогах, сосед Коновалов никак не походил. Он походил на сытого кота, поймавшего в мягкие лапы перепуганную мышь.
Так, может быть, знакомство? Завязанное на общих неприятностях и деньгах…
– Я немного знал вашего покойного супруга, – кудахтал тем временем Коновалов. – Весьма достойный человек был Дмитрий Павлович, царствие ему небесное… Зачем же нам – соседям! – лишняя волокита? Пойдемте в дом… Выпьем чего-нибудь успокоительного… Я позвоню своим ребятам, они все уладят.
– В смысле? – Я насторожилась, вспомнив основное правило автолюбителя «никогда не покидай места ДТП, потом проблем не оберешься». – Как – уладят?
– Да не переживайте вы, Сашенька! – с насмешливой ласковостью воскликнул сосед. – Приедут подчиненные, расцепят наши машинки… Все уладят, все починят! – Тягучим, плавным движением Анатолий Андреевич выудил из моих пальцев сотовый телефон и зажал его в кулаке. – Не надо никуда звонить. Мы все решим быстро и полюбовно. Точнее – я решу. – И меленько так, противно захихикал: – Зачем уподобляться блондинке за рулем из пошлых анекдотов?!
Удар прошел ниже пояса. Чисто внешне я стопроцентно попадаю под типаж из анекдотов про блондинок.
Но вот пардон. Милейший Анатолий Андреевич понятия не имел, что десять лет я была лучшим распасовщиком неплохой волейбольной команды. И периферическое зрение имею не хуже поднятого перископа подводной лодки. Я «поле» вижу – профессионально!
