Небо было возмутительно голубое, и сосредоточиться никак не выходило. Кроме того, донимала жара, дыханием тёплого ветра проникая через распахнутое окно.
— Вот вам и долгожданное лето… — с досадой проговорил Мастер, захлопывая створки.
В комнате наступила желанная прохлада. Однако собеседника Мастера это отнюдь не обрадовало, — наоборот, в наполненном полумраком помещении он почувствовал себя более чем неуютно.
— Ну и что вы надумали теперь делать, Мастер? — поёжился он.
— Интересно? Знаю, сам порой страдаю любопытством… — добродушно, если это слово можно применить к данному человеку, улыбнулся Мастер.
— Как вам может быть интересно, если вы сами всё продумываете?
— Даже зная, как будут развиваться события, можно увидеть много интересного. Да и вообще, я продумываю только декорации. Актёры ведут себя, как хотят.
— Не верится как-то, — недоверчиво произнёс собеседник Мастера. — Вы так уверенно говорили в прошлый раз, что всё так и должно быть.
— Уверяю вас, если что-то пойдёт не так, это сразу станет понятно.
— А мне кажется, вы просто забавляетесь, — собеседник Мастера злобно сощурился. — С детьми играетесь. Вот в былые времена…
Мастер пару минут внимательно разглядывал подавившегося его взглядом и потому замолчавшего собеседника.
— Я так понимаю, это провокация?
Ответ пришёл не сразу.
— Да.
— Ну что ж… в принципе, основного плана это не меняет. Любуйтесь же!.. Только потом не жалуйтесь.
И Мастер нехорошо улыбнулся.
ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО
Люди — добрые и отзывчивые существа. Особенно — эдакие милые старушки лет семидесяти отроду, маленького расточка и с голубыми выцветшими от времени глазами божьего одуванчика, в жизни не обидевшего ни единой пчёлки.
Люди — самые милосердные, сопереживающие и понимающие. Особенно, люди пожилого возраста. В конце концов, даже если они кого и обидят, так это не со зла, верно? Ну, получилось так, получилось… С кем не бывает?
— Что, милок, пробрало? — злорадно захихикала "милая старушка".
Не знаю, может, пчёлок она и не обижала, зато меня она явно решила "обидеть". До смерти, ага… Я с тоской посмотрел на ночное небо. Светила почти полная луна, на которую хотелось театрально завыть, тем самым подтверждая довод старушенции — да, пробрало. А кого бы не пробрало, если бы его привязали ко вкопанному посреди полянки столбу и методично обкладывали отчего-то не слишком сухими дровами?
— Это чтобы ты подольше подёргался, — улыбнулась совершенно целыми белыми зубами "старушка".
Я сглотнул. Вот, ей-ей, чего в ней страшного? При свете белого дня — ну чисто этот самый одуванчик! А вот ведь как, сейчас смотрю — ни клыков, ни страшного вида, ни метлы какой, как у заправской ведьмы из детских страшилок, ни страшных пронзительных глаз, как у сирен, даже голос, и тот, весь такой ласковый, добрый…
А ведь страшно. Притом страх — какой-то странный, не подавляющийся. Казалось, чем больше я боюсь — тем сильнее это страх во мне укореняется, и совершенно невозможно с этим бороться. Да и зачем? Выхода-то нет.
Стоп!! Ну что за ерунда, почему мозги отказываются работать? Никогда такого не было — чтобы я так легко сдался. Что ж, дрова ещё не собраны до конца, можно и порасспросить не в меру прыткую бабульку.
— Уважаемая, — у, бестия ненавистная! — А могу я узнать, зачем вы всё это? — Да, на кой… леший ты меня, старая крыса, облезлая сволочь…
Старушка на время прекратила свой бег в поисках дров и задумчиво на меня уставилась.
— Нехорошо, — прищёлкнула она языком. — Мало боишься, — и тут же задорно прищурилась. — Ничего, вот запылает костёр-батюшка, эх, как заверешчишь! — она мечтательно закатила глазки. Но тут же остро на меня глянула, да так резко, что сердце ухнуло в пятки. — А шиш я тебе скажу зачем. Догадаешься — всё наслаждение испортишь.
И, довольно усмехнувшись, бабулька помчалась за новой связкой дров.
…Всё началось как всегда, внезапно, — с жаркого, наполненного до смерти надоевшей духотой летнего дня.
Как говорится в таких случаях — ничто не предвещало беды: ни солнечное затмение вне очереди, ни жуткое пророчество об апокалипсисе, ни упавшая накануне на землю-матушку звезда-метеорит, ни чёрная курица, перебежавшая дорогу в самом неподходящем месте, которое не обойти… И уж тем более не предвещала беды практика в богом забытой избушке на краю Леса, на расшалившуюся нечисть которого и пожаловалась Адана Топийская, владелица этой самой избушки, прислав письмо не кому-нибудь, а самому директору Школы Магических Искусств.
Сложно поверить, что на подобное предложение кто-нибудь согласился бы. Но тут, на свою беду, оказалось, что я совершенно не представляю, где мне отрабатывать практику. К слову, распределять нас должны были преподаватели, но, в силу того, что нас было мало (одиннадцать человек, кто не помнит) и мы все поразительно хорошо сдали экзамены, нам решили сделать "подарок". То есть, место практики мы выбирали сами. Всё бы хорошо, но вот, честное слово, из предложенного "списка", состоящего из толстого тома немаленького веса меня не устраивало ничего. Вот так просто "ни-че-го". Хоть во дворец к самому Раэннолу идти… А что? Никто из наших не решился. Разве что, из других курсов. Четвёртый с третьим, правда, всё ещё готовился к экзаменам — там у них какой-то особый усложнённый вариант сдачи.
