Медленно переставляя ноги, Он шел по вечернему проспекту, накрытому тяжелым одеялом поздней осени. Холодный мелкий дождь за два дня надоел до смерти, но от него было не спрятаться. «Старый дом вчера снесли, рассуждал Он, — на вокзале сержант сказал больше не появляться. Где сегодня ночевать неизвестно. Может спуститься в коллектор? „Князь“, конечно, еще злиться, но за шапку, почти новую, может и простить».
Свернув с улицы в арку девятиэтажного дома, Он вошел во двор и направился к своей любимой помойке. К помойке выходил служебный вход дорогого магазина, покупатели которого нередко просили выбросить их старую одежду, после того, как оплачивали обновку. Частенько Он находил здесь что-то полезное для себя. То, что можно было носить или по крайней мере обменять.
Он не дошел до помойки всего несколько шагов, когда его окатило грязью, из-под колес проехавшего мимо «Мерседеса».
— Урод! — с ненавистью крикнул Он вслед машине, и пошел дальше своей дорогой, но тут же подумал: Может не со зла, просто не заметил лужу?
Машина остановилась. Он услышал это и обернулся. Задние фонари вспыхнули белыми огоньками и, прежде чем машина сдала назад, Он успел исчезнуть в ближайшем подъезде. Он не думал убегать совсем, а собирался всего лишь переждать опасность. Ведь не будет же тот человек караулить его возле помойки. Так оно и случилось. Через десять минут Он осторожно вышел из укрытия и огляделся. Машины не было. Осторожно Он подошел к контейнеру, заглянул в него и тут же нашел великолепное осеннее пальто.
Они дружили уже половину вечности, но виделись крайне редко. Так получалось, что когда один возвращался, другой был где-то далеко. Эта встреча была для них настолько неожиданной, что они не сразу в нее поверили.
— Привет, — улыбнувшись сказал Он.
— Здравствуй, — ответил Друг и тоже улыбнулся.
— Рад тебя видеть, — сказал Он.
— Я тоже рад, — ответил Друг. — Когда вернулся?
— Только что. А ты когда? — спросил Он.
— Я тоже только вошел, — ответил Друг. — Кем был на этот раз?
— Нищим, — ответил Он и снова чуть улыбнулся.
— А я богатым, — сказал Друг и тут же спросил: — Тяжело было?
— Терпимо, — ответил Он. — Страшновато только. Всего боишься, от всех прячешься.
— Я бы не смог. Не выдержал.
— А куда бы ты делся, — улыбнулся Он. — Да и богатому, наверное, непросто.
— Все равно легче, чем нищему. Хотя… Вроде все есть, почти все можешь, а тошно. Кругом зависть, ненависть, словно ты лично виноват в неприятностях другого. Как-то грязью из-под колес облил человека, хотел извиниться, денег на стирку дать, вернуться, а он от меня убежал. Испугался, наверное.
— Вечером… Около помойки? — спросил Он.
— Да… Подожди… Так это был ты?
Он хотел что-то сказать, но растерялся. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза и вдруг рассмеялись. Они смеялись так искренне, что невозможно было не рассмеяться вместе с ними, если оказаться рядом.
— Прости. Я действительно хотел извиниться, — сказал Друг, — но ты так резво рванул от меня…
— Откуда я мог знать, что ты хотел извиниться, — ответил Он. — Я окрестил тебя вслед, а когда ты остановился, подумал что ты слышал и…
Они обернулись и замерли, слушая объявление, после чего снова посмотрели друг на друга.
— Это тебя, — сказал Он.
— Так быстро… — грустно удивился Друг. — Жаль, что не поговорили.
— Жаль, — согласился Он. — Еще встретимся.
— Когда теперь? Там встретимся — даже не узнаем друг друга. Да и ты, наверное, уже оттянул свое. А мне за ту пакость еще нескоро…
Друг глубоко вздохнул. Они пожали друг другу руки и снова расстались на неопределенное время. Он развернулся и хотел уже уходить когда…
— Кем я буду на этот раз? — издали донесся удивленный голос Друга. Кошкой?!
12.12.01.
