Последний из 14 супостатов удосужился вывести из себя Дина Ли. Наш удалец-рейнджер уж совсем было радостно перевел дух, прорвавшись в зверских катакомбах по трупам нечисти к самому выходу, призывно подмигивавшему ирисовой диафрагмой за ближним поворотом. Ан нет, откуда ни возьмись в нише под потолком туннеля материализовался еще один монстр, нагло, пружинисто спрыгнул вниз и полностью перекрыл проход массивной тушей, приглашающе покачивая четырьмя копьями и двумя мечами.
Шесть конечностей фэнтэзийного чудища, похоже, имели не меньше двух локтевых сгибов, давая ему немыслимое количество степеней свободы в обращении с холодным оружием. Его древовидные ноги бугрились узловатыми мышцами и, казалось, прочно вросли в полированные базальтовые плиты финишного коридора, ведущего на свободу. Но на волю из подземного лабиринта ушлому рейнджеру еще надо было выбраться. А просто так на скорости мимо демона проскользнуть не проскочишь. Многорукое чудовище во все глаза бдительно следило за противником.
Вместо головы на полутораметровых плечах демонического супостата выступал кожистый горб, откуда щетинились несколько десятков гибких стебельков с увесистыми глазными яблоками на концах. По всей видимости, мозги супротивного урода располагались значительно ниже; они были прочно защищены бочкообразной грудной клеткой и толстыми выпуклыми ребрами под кератиновой броней. Хоть и без головы, но соображать, что к чему пещерный бронированный Голиаф таки умел и едва ли уступал Дину в ловкости и проворстве. Короткую очередь перфорирующих болтов, чуть ли не в упор из револьверного пневмоарбалета выпущенных ему прямо в грудь лихо атаковавшим рейнджером, подлый монстр резко смахнул оземь неуловимым взмахом верхних клинков, тогда как нападение в область промежности двух мечей-бастардов надежно отклонил остриями копий в нижних руках, одновременно сделав опасный выпад средними.
Когда рейнджер Ли четко уходил назад вправо и напоследок левым бастардом выправлял на наконечнике копья неприятеля секущую плоскость, три остальные острия мерзко обернулись злобно зрящими зубастыми змеиными пастями и пугающе зашипели, извиваясь во все стороны. Психологическая атака лупоглазому демону-иллюзионисту в общем-то не удалась, и он лишился одной из змейских голов-наконечников, но не надолго — нижнее правое древко снова заострилось и выпустило из себя два лезвия боевого топора-лабрассы.
Дин Ли грамотно вышел из ближнего боя и отступил на исходные позиции. Сопротивление композитных материалов, составлявших демонскую сущность, заставило рейнджера неприятно призадуматься, что делать дальше в этой самой реальности. Меж тем монстр тоже застыл в зловещей неподвижности, а между чудовищными пластами его брюшных мышц открылся еще один змеиный глаз и немигающе уставился на Дина Ли вертикальным зрачком. Через пару секунд шестирукий наглец пригласил рейнджера атаковать самым оскорбительным образом: раздвоенный на конце гигантский фаллос чудовища цинично напрягся во всю свою могучую трехмерность и стал презрительно раскачиваться справа-налево, вверх-вниз.
Куда бы оно ни вытекало или, черт его дери, впадало, для разозленного и усталого Дина Ли вопрос, кто кого там-сям трахнет, порой решался однозначно, пусть даже неспортивным образом, весьма далеким от правил честной военной игры и силового единоборства холодным оружием. Говорят, кое-кто любит погорячее. И рейнджер демонстративно забросил мечи в ножны на спине и медленно-медленно в ковбойском стиле исторического вестерн-шоу снял с бедра легкую пушку Бармица. Если раньше у шестирукого колосса, твердо стоявшего далеко не на глиняных ногах, еще были какие-никакие шансы не пропустить неприятеля к выходу, то теперь их не стало вовсе. Одного фугасного залпа из трех гравиплазменных стволов сполна достало, чтобы развесить по всем поверхностям туннеля оплавленные клочья армированной хитиновой брони, там же размазать в подгоревшую кашу комья кремнийорганики кожных покровов, кальцинированных протеинов мышц, фрагментов костного шлака, для полноты картины утыканных бесформенными осколками ортоколлапсированного полиметалла наконечников копий и лезвий мечей незадачливого неприятеля. Против абсолютного оружия не больно-то поспоришь ни в материальной жизни, ни в реальности виртуализированной пансенсорной среды. Но все равно как-то нечестно и авантажно получается, зато бесспорно фатально и летально. Так, кажется, нравится приговаривать его милости баронету империи Даглесу О'Хампери.
