Зима 1993 года в Тюмени выдалась суровой даже для Сибири. На дворе уже конец марта, а весной и не пахнет. 25–30 градусов. Лиза Соколова пришла домой порядком озябшей. Скинула шубу, шапку и бегом на кухню. Сегодня у неё гостья, и надо же было случиться, майонеза не хватило на заправку любимого Машиного королевского салата. Пришлось срочно бежать в магазин. В остальном, блюда для праздничного стола уже готовы.
Критическим взглядом окинула расставленные на столе холодные закуски. Все в порядке. Пора припудрить носик. Перед иностранной гостьей надо выглядеть на ять.
С Машей Паньковой они дружили, как говорится, с детской песочницы. Десять лет просидели за одной партой. Внешне подружки были совершенно не похожи друг на друга. Худенькая, казалось, воздушная блондинка Лиза. Она не была тощей. Просто имела очень тонкую кость от рождения. Черты лица девушки не назовешь безупречно красивыми. Но, огромные голубые глаза затмевали все. И яркая, плотненькая по фигурке, брюнетка Маша. Как нарисованные брови, красивый носик, пухлые губы. Напористая, решительная. За словом в карман не полезет. Кто сказал, что женской дружбы не бывает? Очень даже бывает. Ещё какая.
После окончания школы Лиза поступила в нефтегазовый университет Тюмени. А Марийка ринулась покорять Москву. И ведь что интересно. И по конкурсу прошла, и была зачислена. Но случайно встретилась с Томасом Петерсоном на какой-то вечеринке. Сраженный яркой красотой русской девушки, бизнесмен из Англии сделал ей предложение. Маша подумала, подумала и предпочла Лондон обучению в московском ВУЗе. Вскоре родила мужу мальчика и вот впервые за пять лет приехала в родную Тюмень.
Об Интернете в те времена ещё никто и не слышал. Поэтому, общались подруги только через письма и открытки. Писали, конечно, не часто. А, поэтому много друг о друге не знали. О приезде Маши в Тюмень Лизе сообщили её родители. Девчонки созвонились. Назначили встречу.
Лиза тоже сразу после окончания школы вышла замуж за своего давнего ухажера Антона. Но, детей у них пока не было. Звонок в дверь и она несется открывать.
— Лизон!!!!!!!!!!!
— Марийка!!!!!!!!!!
Охи, ахи, восторги, оглядывание друг друга. Даже ощупывание.
— Лизка, ну тебя время совсем не берет, — с завистью произнесла Маша. — Пять лет прошло. А ты все, как десятиклассница с той фотографии. Помнишь? У меня сохранилась.
— Ой, скажешь тоже. Вот ты шикарная дама высшего света. Собственно, как всегда, — улыбнулась подруга.
— У тебя Антоха-то где? — спросила подруга, раздеваясь в прихожей и проходя в комнату.
— Да, сестра его позвонила с утра. Какая-то помощь ей нужна. Он же отказать никому не может. Начинаем без него. Все, за стол. Сейчас наклюкаемся, и пусть завидует, — рассмеялась Лиза. — Нас растаскивать по углам будет.
Девчонки с удовольствием пили вино, ели, смеялись. Им было о чем поговорить. Мария привезла кучу фотографий. Уже два года её муж работал по контракту в султанате Оман. Лиза рассматривала снимки и не могла поверить, что могут быть такие красивые места. А фотографии дома подруги привели её в полный восторг, но и в некоторое унынье.
— А теперь глянь на наши хоромы, — раскинула Лиза руки, "хвастаясь" своей однокомнатной брежневкой. — Это нам ещё, считай, повезло. В этой квартире Антошкина бабушка жила. Потом его родители забрали старушку к себе в трехкомнатную. А нас здесь поселили. Хоть отдельно живем. Никому не мешаем. Свекровке глаза не мозолю.
— Что, не ладите?
— Нет, — покачала головой Лиза. — Мы с Ниной Ивановной нормально общаемся. Одним меня замучила — рожай да рожай.
— Ну, и за чем дело встало? Рожай.
— Маша, да ты глянь, — возмущенно воскликнула подруга. — Мне тут ни кроватку, ни коляску приткнуть некуда. Что в стране произойдет завтра, никто не знает. У вас там в новостях не передают, что в России творится? Или ты новости не смотришь?
— В чем-то ты, может и права, — согласилась та. — Новости из России можно приравнять к фильмам ужасов в последние годы. Как вы этот путч пережили? Но нам ведь по двадцать два годика стукнуло. Моему сынуле уже пятый пошел. Привезла бабушке с дедом показать.
— Как хоть не побоялась зимой привезти. Холодно ведь. Он не привыкший.
— В конце концов, ребенку уже пора посмотреть настоящий снег и зиму. И потом, он же наполовину сибиряк, — рассмеялась Маша. — Пусть привыкает.
— Маш, тебе после твоих хоромов в такой конуре и сидеть противно, наверное? — горько усмехнулась Лиза.
— Лизка, тебе не стыдно такое заявлять? — гневно воскликнула подруга. — Я выросла точно в такой же брежневке. Трехкомнатная квартира у моих родителей пятьдесят семь квадратов. Ты же знаешь. Ну, вытянула я счастливый билет в свое время. Повезло с мужем. И что теперь? Презирать всех, кто здесь живет? — возмущенно спросила Маша. — Возомнить себя избранной? Вообще Родину забыть? Мне твои слова противно слышать, а не в твоей квартире находиться.
— Ладно, Марийка, не кипятись, — подошла к ней Елизавета и обняла за плечи. — Не хватало нам ещё поссориться.
— И, чтобы не слышала больше таких слов. Все, забыли. Давай, за это и выпьем, — предложила она.
Дамы выпили и даже поцеловались в знак примирения.
