Из энциклопедического словаря.
Изд. Брокгауза и Ефрона.
Т. II, СПб., 1892
ндрей Иванович - удельный князь Старицкий, младший из сыновей великого князя Ивана III, родился в 1490 г., умер в 1537 г. Со своим старшим братом, великим князем Василием III, прожил в согласии. Через несколько дней по кончине Василия (умер 3 декабря 1533 г.) по приказанию правительницы Елены, был схвачен старший из братьев покойного - Юрий - по обвинению в крамоле и посажен в тюрьму. Андрей не был заподозрен в соумышленничестве с Юрием и спокойно жил в Москве до сорочин во великом князе Василии. Собравшись уезжать к себе в удел (в марте 1534 г.), Андрей стал припрашивать городов к своей вотчине; в городах ему отказали, а дали вещи: шубы, кубки, коней. Андрей уехал с неудовольствием в Старицу. Нашлись люди, которые об этом неудовольствии князя Старицкого передали Елене, а Андрею сообщили, что его хотят схватить. Приезд Андрея в Москву для личного объяснения с правительницей не положил конца взаимным недоразумениям. По возвращении в Старицу, Андрей подозрения и страха не отложил. В Москву донесли, что Андрей собирается бежать. Тогда Елена послала звать князя Старицкого в Москву на совет о войне казанской (в 1537 г.). Три раза приглашали его в Москву, но он не ехал, отговаривался болезнью. Тогда было снаряжено в Старицу посольство из духовных особ, и вместе с тем было двинуто сильное войско, чтобы отрезать путь к литовской границе. Узнав об этом, Андрей выехал из удела и направился в Новгородскую область, где ему удалось возмутить многих помещиков. Настигнутый великокняжеским войском, которое было под начальством любимца Елены - князя Овчины-Телепнева, Андрей не решался вступить в битву и согласился приехать в Москву, понадеявшись на обещание Оболенского, что там не сделают с ним ничего худого. Но Елена не утвердила договора, а сделала Оболенскому строгий выговор, зачем тот без ее приказания дал клятву князю Андрею; Андрей был заключен в тюрьму, где и умер через несколько месяцев (в 1537 г.). Его жена Ефросиния и сын Владимир также были посажены в тюрьму.
а полпути к Старице его догнал сотник великокняжеского полка, сопровождаемый дюжиной выборных дворян[1], облаченных в боевые доспехи, при мечах и даже копьях. С явной повелительностью в голосе сотник оповестил князя Андрея Ивановича[2]:
- Велено тебе, князь, воротиться.
- Не случилось ли ухудшения с батюшкой, - спросил князь Андрей и тут же поправился, - с великим князем[3]?
- Не ведаю. Послан я братом твоим, великим князем Василием Ивановичем[4]. А батюшка ваш жив, хотя и продолжает зело хворать.
«Что же тогда стряслось?» - задал себе вопрос князь Андрей, вполне понимая, что ответ сможет получить только в Кремле, одно ему ясно: без большой нужды не послал бы Василий за ним вестника.
- Раз зовут, стало быть - не просто так, - сказал он, как бы оправдывая свою полную послушность, и повелел своим дружинникам и путным слугам:
- Поворачиваем коней.
Не обратил князь Андрей внимания на то, что сотник прискакал не с парой путных слуг, а с целой дюжиной вооруженных людей, словно для конвоя приготовившихся. Мимо глаз князя это прошло, не зацепило, не насторожило. Не заметил, как после его приказа едва сдержал ухмылку сотник, которому было велено вернуть князяАндрея в Москву непременно, а если он заартачится, даже применить силу.
Всю обратную дорогу князь пытался понять, почему вдруг понадобилось его присутствие в Кремле, и склонялся к выводу, что отец в дни своей тяжелой, можно сказать безнадежной хворобы желает видеть всех сыновей своих у предсмертного одра.
«Может, собирается сказать заповедное слово, собрав всех нас?»
Однако все вышло не по мыслям князя Старицкого. Едва он спрыгнул с коня, возле него словно из-под земли вырос боярин великого князя Василия и обратился с поклоном:
- К себе зовет государь наш, великий князь Василий Иванович. В своих покоях ждет.
- Иль батюшка мой отошел в мир иной?! - с тревогой воскликнул Андрей.
- Жив Иван Великий. Слава Богу, жив.
- Отчего тогда величаешь Василия государем? Иль уже духовная читана и великий князь Василий Иванович повенчан на царство?
- Кто же, как не он государит? - пожал плечами боярин, ответив вполне буднично, и князь Андрей понял неуклюжесть своего вопроса.
«Зачем себя в неудобство вводил? Суета пустопорожняя».
Он, пройдя мимо своего дворца, решительно направился ко дворцу великого князя Василия, заранее готовя себя к упрямому разговору с братом, ибо только теперь осознал, ради чего возвратили его в Кремль. На сей раз он не ошибся.
Все началось с обычных поклонов, но взгляд Василия был недовольно-строгий, а следом и вопрос взгляду подстать:
- Решил голову под крыло?
- Отчего же «под крыло»? Я не скрывал и теперь не скрою своего несогласия с предстоящими казнями. Говорю открыто: как можно лишать жизни самых толковых советников Ивана Васильевича, отца нашего. Во многом благодаря им он и назван Великим.
- Не крамольничай! У нашего отца у самого - ума палата.
- А я разве иное говорю? Отец наш вполне понимал стремление церковного клира встать над единодержавцем, подергивать его за трензеля