Андрей Старицкий. Поздний бунт - [2]
- Они еретики!
- Кто это определил? Кто судья?! Они видят лучшее в вере, и почему бы не прислушаться к их слову?
- Они - еретики! Они замахнулись на основы основ православия. Они подняли голову против церкви, давая тем самым повод волхвам сквернословить на обители Господни!
- А не сами ли настоятели обителей дают повод для нападок на них? Правы нестяжатели. Ведь даже Иисус Христос отметал само понятие церкви, проповедовал, что Бог в душе каждого, уверовавшего во Всевышнего, что молитву надлежит свершать верующим в полном уединении, наедине лишь с Богом в душе. Правы нестяжатели и в обвинении иерархов в чрезмерной алчности. Даже во время ига Орды церкви и монастыри знатно обогатились, меж тем как паства их стонала от произвола ордынцев, не имея никакой защиты от церкви. Может быть запамятовал ты ярлык[8] Хана Менгу-Тимура[9] митрополиту Кириллу? Его читал нам отец наш, наставляя нас на путь праведный, достойный князей.
- Не кощунствуй, брат, - смягчая тон, отвечал Василий Иванович назидательно на гневные разоблачения брата. - Ты прав лишь отчасти, а вернее, прав не державной правдой, а правдой простолюдина. Разве православие не утверждает, что власть от Бога? Разве не церкви и монастыри молятся за здравие божьего наместника на земле - великого князя, единовластца земли российской? Разве не призывают церковники рабов божьих, свою паству, к почтению стоящим у власти по воле Господа? А если эти призывы пойдут от нищих, кто к ним прислушается? Голос сильного и богатого слушается вдесятеро внимательней. Стремление же иерархов стреножить великого князя, князей и бояр можно придержать жесткой рукой.
- Во всем должна быть умеренность, - так считает наш отец. Не мы ли с тобой слышали это не единожды, когда, собирая всех нас, сыновей своих, вел он задушевные беседы, раскрывая тайны умелого правления? Не он ли взял под свою руку множество земель новгородских монастырей и намеревался продолжить это начинание в центральных землях? Не ради ли изъятия земель у монастырей велел скликать иерархов на Собор?
- Все так. Только изменил великий князь свое отношение к церкви после того, как занемог. Разве ты не понял это, когда отец, собрав всех нас, поехал на богомолье? И это после того, как было уже объявлено о времени Собора.
Да, так оно и было. Для князя Андрея, как и для всех его братьев, возможно, исключая старшего, которого отец с митрополитом уже благословили на великое княжение и который был допущен до дел государственных, решение Ивана Великого посетить с покаянными молитвами монастыри оказалось весьма неожиданным. Уж кому-кому, а сыновьям хорошо было известно, что отец их не только с прохладцей воспринимал внешнюю церковную обрядность, но и относился к церковникам с едва скрываемым презрением, и вдруг - многонедельная поездка по монастырям, явно утомительная и весьма вредная для ослабленного затянувшейся хворью тела. Однако никто из сыновей не попытался даже молвить поперек слова, не стал отговаривать от опрометчивого решения - велик авторитет отца, к тому же самодержца.
Выехал царский поезд в день осеннего солнцестояния. Обещал он быть теплым, солнечным, поэтому Ивану Великому подали открытый возок, лишь накинули царю на ноги медвежий полог. Впереди поезда - пара сотен выборных дворян в доспехах, на ходких ногайских верховых единой саврасой[10] масти. Сыновья великого князя - на арабских скакунах под золочеными седлами и бархатными попонами, шитых жемчугами и самоцветами; следом - крытый возок с несколькими московскими иерархами; замыкала же царский поезд сотня детей боярских[11], тоже в доспехах и тоже на ногайских конях единой караковой[12] масти.
Первая ночевка в Мытищах. Поезд встречали торжественным колокольным звоном и крестным ходом священнослужителей, облаченных в дорогие тяжелые от обилия самоцветов ризы, и празднично одетых прихожан. Иван Васильевич сошел с возка и, поклонившись низким поклоном, принял благословение настоятеля соборной церкви, возглавлявшего крестный ход, поцеловал крест, что никогда прежде такого не делал.
