Афонин крест
Сергей Михайлович Бетев родился в 1929 году в г. Катайске, на Урале. Еще студентом, на практике в Якутии, опубликовал в 1950 году свой первый рассказ. Его книги «Следствие закончено», «Эшелон идет в Россию», сборник документальных детективных повестей «Без права на поражение» (диплом на Всесоюзном конкурсе, посвященном 60-летию МВД и 100-летию Ф. Э. Дзержинского) — широко известны читателям.
В 1965 году журнал «Юность» опубликовал повесть С. Бетева «А фронт был далеко» («Своя звезда»), действие новой повести «Афонин крест» проходит на той же станции Купавино и тоже во время войны…
(«Уральский следопыт», № 6, 1978 г.)
| Жанр: | Историческая проза |
| Серии: | Уральский следопыт, 1978 №05 , Уральский следопыт, 1978 №06 |
| Всего страниц: | 30 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1978 |
| Формат: | Полный |
Афонин крест читать онлайн бесплатно
Рисунки Н. Мооса
1.
Года три-четыре назад город Красногорск, построенный в войну на местных рудниках, придвинул свои многоэтажные дома к небольшой станции Купавиной, но остановился перед тенистой березовой рощицей словно оробел прорубить через нее улицу.
В рощице ютилось кладбище.
Оно не было похоже ни на деревенские, тихие и по-домашнему прибранные, ни на замусоренные городские — тесные нагромождения оградок да пирамидок с бренчащими венками.
Кладбище это появилось в первую военную осень. С эшелона беженцев сняли женщину с больным ребенком. Пятилетний мальчик, измученный дизентерией, едва протянул ночь, а к утру скончался в тесном станционном медпункте. Везти гробик за четыре версты по бездорожью в деревню Перекатову, на погост, было недосуг. И с покорного согласия матери, боявшейся надолго отстать от семьи, ехавшей дальше, в Сибирь, малыша похоронили в пристанционной березовой роще, приколотив к дереву у холмика фанерку со скорой надписью химическим карандашом.
…А война сутолочно катила в обе стороны эшелоны, редкую неделю не оставляя на глухой станции покойника.
Скоро рядом с малышом положили тифозного солдата, потом зарезанную поездом женщину, в первые холода закопали в звонкую землю узбека из проехавшего трудбатальона.
Так вот и обосновалось в роще безродное кладбище.
Полоскали землю дожди. Вьюги надували над могилами суметы. Ветры стирали с фанерок карандашные письмена. А веснами, когда теплело солнце, роща настаивала воздух терпким запахом молодых почек. Вперемешку с желтыми одуванчиками да с белыми пятнышками ромашек выголубливались стайки незабудок, но скоро тонули в нетоптанном разнотравье, скрывавшем все: и цветы, и осевшие по теплу могилы с покосившимися памятниками-времянками.
Ничто не нарушало здесь тишины и покоя. Разве только изредка — лязг лопат да приглушенные голоса людей.
Ни тогда, ни много лет спустя купавинцы не примечали, чтобы кто-то приезжал на это кладбище — скорбный след войны в далеком Зауралье. Казалось, время обронило людские жизни в дорожной суете и даже не заметило потери…
И вдруг новый город наткнулся на него.
Заглохла стройка. Растерялись планировщики. На безродное кладбище пришли люди. Они сняли фуражки и, всматриваясь в каждую фанерку, будто винясь перед прошлым, обошли все надгробья. Ни одной надписи не сохранило время: всех уравняло, кто лежал в земле, всех привело к одному знаменателю — войне…
Красногорск не имел прошлого. Он был молод и торопился расти. Когда-то на его пути стали две столетних деревни, которыми нароком приезжали дивиться ученые и художники, но город безжалостно растоптал старину своими многоэтажными домами. Возле него медленно текла задумчивая Исеть, то приникая к высоким боровым берегам, то нежась в протоках среди заливных лугов да светлых березников. А город перегородил ее плотиной, и солдаты, вернувшиеся с войны, едва узнали речку: где же прежние берега да полянки, на которых загадано было сговаривать девок в невесты?
Под большие дома красногорцы вырубили сотни гектаров леса, но во дворах не тронули ни одной березы и сосны. И, казалось, не город шагнул в лес, а лес пришел на его улицы.
И вдруг маленькая березовая рощица с забытым кладбищем. Грохочущие экскаваторы понуро опустили железные челюсти до самой земли и присмирели. Вздернув стрелы, насторожились краны.
В те дни многих купавинцев вызывали в исполком. Спрашивали:
— Кто похоронен? Откуда? Сами же хоронили!..
— Сами, — отвечали мужики. — А кого — не знаем. Откуда — и подавно. — И добавляли: — Милиция дозволила прибрать.
Женщины рассказывали подробнее:
— И дитята были, и солдаты, и неизвестные вовсе… Вся война там…
От купавинцев отступились. Дали в газете объявление, предлагая родственникам погребенных перенести за год прах близких из березовой рощи на городское кладбище.
Ударили первые морозы, потом завьюжила зима, а на кладбище так никто и не приходил. И чем ближе подступала весна, тем больше мрачнели купавинцы. Заговорили:
— Эко выдумали: покойников с места на место таскать! Будто не люди…
По этому нешуточному пристрастию можно было судить, что для купавинцев кладбище, о котором, казалось, они забыли и сами, было вовсе не чужим.
Когда-то купавинцы сошлись по объявлениям из разных деревень, своими руками построили и железную дорогу, и новые дома для себя. Война пересекла их судьбу черной полосой. Бабы с ребятишками четыре года бились в голоде и холоде. Если бы их позвали к мужьям на подмогу, на фронт, означавший в их понимании неминучую смерть, они за полдня собрались бы и туда, передав потомство по рукам дальше — старикам да старухам. Но их не позвали. И потому они безропотно ютили у себя еще и беженцев, разламывая на чужих и своих последний кусок хлеба. А когда смерть настигала людей в Купа-виной, покойника провожали честь по чести, как своего, потому что причиной тому была общая напасть. И в душе купавинцы гордились исполненным долгом.
Перед людьми их совесть была чиста.
Но пришел и этот апрельский полдень, когда к березовой роще притарахтел трактор «Беларусь», приспустил нож бульдозера.
Его уже ждала безмолвная толпа купавинцев.
![Без права на поражение [сборник]](/storage/book-covers/f3/f3e1dc98e52ed499d715af43af3f92a53dfc3f8a.jpg)
