0%

0%

«Мой роман — не сатира, а простое свидетельство. Я ничего не выдумал. Присцилла (гл. героиня) ничем не отличается от современных девушек, во всяком случае тех, которых я встречаю ежедневно», — так Франк Рюзе (27 лет, 50 кг, 1,78 м) характеризует свой первый роман, в котором с упоительной легкостью и без всяких моральных оценок описывает закулисную жизнь блестящего и притягательного мира моды. Повествование от «первого лица» знакомит читателя с реальной жизнью девочек, зарабатывающих своей внешностью.

Жанр: Современная проза
Серии: -
Всего страниц: 21
ISBN: 5-98358-006-Х
Год издания: 2003
Формат: Полный

0% читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Сколько у меня их было в прошлом году? Пять? Шесть кризов в день? Кажется, надо пояснить: у нас, манекенщиц, в словаре профессионального жаргона словечко «криз» стоит аккурат между «композитками»[1] и «куннилингусом» и означает: заглотнуть побольше всякой всячины, без разбору, к примеру хоть целую пачку масла, а потом как можно скорее выблевать все это (см. слово «тошнота», на это дело там есть специально разработанная методика). Лично я всегда предпочитала в данной ситуации теплую соленую воду. Процедура делится на мелкие этапы: пьешь — блюешь, пьешь — блюешь... Для любителей точных цифр указываю норму: полтора литра на раз, из расчета пять «кризов» в день, что дает в результате девять литров соленой воды примерно на тридцать приступов рвоты. Скажете, многовато? Но если распределить их с умом на целый день, то в конце концов убеждаешься, что жить можно. И даже привыкаешь к постоянному кислому привкусу во рту. Ведь терпишь же лютую боль в деснах, и ничего.


Зато на весах мы просто ах!


Перелистываю свой портфолио: ID — 42 кэгэ, Citizen К — 40 кэгэ. Это тогда я начала глотать слабительные, чтобы вычистить из себя все что можно. С двух концов. The Face — 38 кэгэ. Дефиле Helmut Lang — 37. Поляроидный снимок больничной службы НРП (нарушение режима питания) — кстати, на фотке я вышла вполне ничего! — 36. В те времена у меня руки-ноги были сплошь синюшные, при самом легком прикосновении я уже знала: там будет синяк; в какой-то момент мне даже интересно стало, типа я их коллекционирую. Там, в больнице, мы с одной девчонкой даже игру такую придумали: я закрывала глаза, она дотрагивалась до меня пальцем, а я должна была сказать, есть в этом месте синяк или нет. Потом мы с ней затеяли игру «в родинки». Ну да, эти все вообще с трудом упомнишь, особенно на спине — мы уж и так, и сяк, даже в зеркале себя изучали. А если ошибешься, то пожалте, ваша очередь водить! Мы записывали очки на бумажке с самым серьезным видом, как в банке! Вот так и убивали время в ожидании принудительной кормежки. Когда подходило время обеда, мы начинали слегка мандражировать и переговариваться, типа: «Сколько там набежало?» — «Одиннадцать тридцать четыре». — «Ты как, ничего?» — «Нормально». И если вопрос «Ты как, ничего?» был вполне искренним, то про ответ этого не скажешь. Я-то и вправду восстанавливалась нормально: меня уже перевели на твердую пищу, в смысле на фрукты, а вот она все еще сидела на жидкой, ее желудок ничего другого не принимал. Ух, как я ей завидовала: мне-то приходилось жевать эти чертовы фрукты под присмотром медсестры, которая торчала у меня за спиной, следя, чтобы я съела все до конца; и после этого некоторые еще смеют кричать про диктатуру моды! Тебе твердят: «Подумай о тех, кого ты любишь, ведь ты же не хочешь причинить им горе своей смертью!» И ты, слушая это, обливаешься горючими слезами над тарелкой с дольками мандаринов. Одна медсестра мне както сказала, что если я буду продолжать в том же духе, то кончу как Анджелина Джоли — «помнишь, в том фильме, ну как его?..»

— Tomb Raider?

— Что, не видела фильм, где она играет сумасшедшую?

— Tomb Raider?[2]

А потом с меня глаз не спускали до тех пор, пока еда не переварится хотя бы наполовину (даже в туалет без сопровождения не выйти). Ну да ничего: по вечерам я вырубала отопление, распахивала окно (дело было в декабре) и отшвыривала подальше простыни и одеяло. Иногда, набравшись смелости, я и пижаму с себя стаскивала. И вперед! Все шло прекрасно, даже лучше, чем я ожидала. Мне удавалось не только сбросить набранный за день вес, но еще и похудеть немножко. Девчонка, которая научила меня всем этим приколам (нет, пора бы уж избавиться от этого словечка!), ну та самая, с которой мы играли «в родинки», умерла, пока я там лежала. Она весила двадцать пять кило. Ее звали Клара де Прайссас, а родители дали ей прозвище Пушинка; однажды ее фото даже попало на обложку Jeune et Jolie. Она была до того слабенькая, что начинала плакать от любого недоброго взгляда. Мы практически с ходу подружились, с самого первого дня моего пребывания в больнице. Она рассказала, что уже четыре года страдает от АБРС (анорексико-булимический рвотный синдром) и что однажды, когда она приняла целых две пачки слабительного, пошла в туалет и поднатужилась, у нее выпал конец прямой кишки.


Ну, с ней все ясно, а вот мне теперь, стоит подхватить легкий насморк, нужно принимать муколитики, чтобы не заработать себе осложнение на легкие. Кроме того, дважды в неделю лечащий врач, воздев руки к небу, как библейский пророк, стращает меня нехваткой калия в организме (которая, по его словам, может спровоцировать чуть ли не остановку сердца — в моем весьма гипотетическом будущем). Целых полтора месяца я таскала на локтевом сгибе портативную капельницу. А сейчас меня перевели на два укола в неделю (один — инъекция питательных добавок, второй — для контрольного анализа крови), поскольку я обещала врачам питаться нормально и, по возможности, конечно, не блевать. Кажется, я помаленьку выкарабкиваюсь. И вообще горжусь собой: я теперь отключаюсь всего раз в день, не чаще. Да и месячные у меня опять пошли. На прошлой неделе я два дня снималась для рекламы Gucci, и это уже хороший стимул, чтобы не слишком себя гробить и во всем соблюдать так называемую МАТ-диету (для моделей-актеров-танцоров). Вот ее меню: сваренные на пару овощи, супы, яблоки плюс Cola Light — правда, она к диете не относится, это так, для души, — а еще маленькие такие леденцы в форме вишенок, хотя это уж совсем ни в какие ворота не лезет! Бли-и-ип! (Это мой мобильник.) «Ау-у-у!» А это Софи вопит, что опрокинула себе на голову целый флакон шампуня. «Ну я как всегда — мисс Катастрофа. Ты представляешь, уже вылезла из ванны — и на тебе!» Я спрашиваю, чем ей помочь. Софи отвечает, насупившись и пуская грустные пузыри. Я выскакиваю на звонок из ванной в гостиную, вытираясь на бегу, но, увидев, кто это, даю отбой: меня жууутко достают типы, которые, стоит их отшить, начинают изображать из себя ревнивых Отелло, названивают днем и ночью, и все им расскажи — где ты и с кем ты. Один из моих «бывших» как-то заявил, что у меня «начисто атрофирована способность любить». Может, и так. Может, меня не научили. А кто виноват? Может, полковник Мутард


Рекомендуем почитать
Это Россия, детка!

Самое страшное для политика - это равнодушие. Когда никто не интересуется делами, когда фигура никому не интересна. В этом смысле Президенту России Владимиру Путину беспокоиться не нужно.


Арабская сказка

Введите сюда краткую аннотациюТаинственная, экзотичная страна для русского человека — султанат Оман. Именно здесь суждено было встретиться впервые молодым людям. Елизавете и Самиру. У них разная вера, совершенно разные взгляды на жизнь. И у каждого уже есть семья. Действие романа происходит в течение двадцати лет. Что принесет им эта нечаянная встреча? Как изменит их судьбу? Об этом Вы узнаете, прочитав роман.


Хозяйка анкеты

Пьеса «Хозяйка анкеты» Вячеслава Дурненкова погружена в русскую литературу – действие происходит в XIX веке, в гостиной вдовы генерала, куда собираются гости на спиритические сеансы. Все персонажи литературного происхождения, но из разных эпох. Автор умело стилизует язык каждого из них, но не увлекается, а постоянно выпрыгивает на современный сленг. Своеобразие стиля Дурненкова проявляется здесь еще и тем, что по ходу повествования в этой небольшой пьесе происходят четыре кардинальных поворота, каждый из которых производит впечатление отдельной пьесы. .


Красная чашка

Пьеса «Красная чашка» написана 10.01.2005 г. Михаилом Дурненковым – братом классика «новой драмы» Вячеслава Дурненкова. Сам Дурненков о своих произведениях говорит с подкупающей прямотой: «Я, как Мюнхгаузен, тащу себя из болота постмодернизма за причинно-следственные связи, за простые и важные для меня смыслы». Простота его «смыслов» и вправду обезоруживает. Как будто Михаилу Дурненкову удалось поймать за хвост ту смутную догадку, которая посещала все разумное население страны при просмотре рекламного ролика кофе «Нескафе».


Испытание

Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Деловое общение, или Школа жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.