0%

0%

«Мой роман — не сатира, а простое свидетельство. Я ничего не выдумал. Присцилла (гл. героиня) ничем не отличается от современных девушек, во всяком случае тех, которых я встречаю ежедневно», — так Франк Рюзе (27 лет, 50 кг, 1,78 м) характеризует свой первый роман, в котором с упоительной легкостью и без всяких моральных оценок описывает закулисную жизнь блестящего и притягательного мира моды. Повествование от «первого лица» знакомит читателя с реальной жизнью девочек, зарабатывающих своей внешностью.

Жанр: Современная проза
Серии: -
Всего страниц: 21
ISBN: 5-98358-006-Х
Год издания: 2003
Формат: Полный

0% читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Сколько у меня их было в прошлом году? Пять? Шесть кризов в день? Кажется, надо пояснить: у нас, манекенщиц, в словаре профессионального жаргона словечко «криз» стоит аккурат между «композитками»[1] и «куннилингусом» и означает: заглотнуть побольше всякой всячины, без разбору, к примеру хоть целую пачку масла, а потом как можно скорее выблевать все это (см. слово «тошнота», на это дело там есть специально разработанная методика). Лично я всегда предпочитала в данной ситуации теплую соленую воду. Процедура делится на мелкие этапы: пьешь — блюешь, пьешь — блюешь... Для любителей точных цифр указываю норму: полтора литра на раз, из расчета пять «кризов» в день, что дает в результате девять литров соленой воды примерно на тридцать приступов рвоты. Скажете, многовато? Но если распределить их с умом на целый день, то в конце концов убеждаешься, что жить можно. И даже привыкаешь к постоянному кислому привкусу во рту. Ведь терпишь же лютую боль в деснах, и ничего.


Зато на весах мы просто ах!


Перелистываю свой портфолио: ID — 42 кэгэ, Citizen К — 40 кэгэ. Это тогда я начала глотать слабительные, чтобы вычистить из себя все что можно. С двух концов. The Face — 38 кэгэ. Дефиле Helmut Lang — 37. Поляроидный снимок больничной службы НРП (нарушение режима питания) — кстати, на фотке я вышла вполне ничего! — 36. В те времена у меня руки-ноги были сплошь синюшные, при самом легком прикосновении я уже знала: там будет синяк; в какой-то момент мне даже интересно стало, типа я их коллекционирую. Там, в больнице, мы с одной девчонкой даже игру такую придумали: я закрывала глаза, она дотрагивалась до меня пальцем, а я должна была сказать, есть в этом месте синяк или нет. Потом мы с ней затеяли игру «в родинки». Ну да, эти все вообще с трудом упомнишь, особенно на спине — мы уж и так, и сяк, даже в зеркале себя изучали. А если ошибешься, то пожалте, ваша очередь водить! Мы записывали очки на бумажке с самым серьезным видом, как в банке! Вот так и убивали время в ожидании принудительной кормежки. Когда подходило время обеда, мы начинали слегка мандражировать и переговариваться, типа: «Сколько там набежало?» — «Одиннадцать тридцать четыре». — «Ты как, ничего?» — «Нормально». И если вопрос «Ты как, ничего?» был вполне искренним, то про ответ этого не скажешь. Я-то и вправду восстанавливалась нормально: меня уже перевели на твердую пищу, в смысле на фрукты, а вот она все еще сидела на жидкой, ее желудок ничего другого не принимал. Ух, как я ей завидовала: мне-то приходилось жевать эти чертовы фрукты под присмотром медсестры, которая торчала у меня за спиной, следя, чтобы я съела все до конца; и после этого некоторые еще смеют кричать про диктатуру моды! Тебе твердят: «Подумай о тех, кого ты любишь, ведь ты же не хочешь причинить им горе своей смертью!» И ты, слушая это, обливаешься горючими слезами над тарелкой с дольками мандаринов. Одна медсестра мне както сказала, что если я буду продолжать в том же духе, то кончу как Анджелина Джоли — «помнишь, в том фильме, ну как его?..»

— Tomb Raider?

— Что, не видела фильм, где она играет сумасшедшую?

— Tomb Raider?[2]

А потом с меня глаз не спускали до тех пор, пока еда не переварится хотя бы наполовину (даже в туалет без сопровождения не выйти). Ну да ничего: по вечерам я вырубала отопление, распахивала окно (дело было в декабре) и отшвыривала подальше простыни и одеяло. Иногда, набравшись смелости, я и пижаму с себя стаскивала. И вперед! Все шло прекрасно, даже лучше, чем я ожидала. Мне удавалось не только сбросить набранный за день вес, но еще и похудеть немножко. Девчонка, которая научила меня всем этим приколам (нет, пора бы уж избавиться от этого словечка!), ну та самая, с которой мы играли «в родинки», умерла, пока я там лежала. Она весила двадцать пять кило. Ее звали Клара де Прайссас, а родители дали ей прозвище Пушинка; однажды ее фото даже попало на обложку Jeune et Jolie. Она была до того слабенькая, что начинала плакать от любого недоброго взгляда. Мы практически с ходу подружились, с самого первого дня моего пребывания в больнице. Она рассказала, что уже четыре года страдает от АБРС (анорексико-булимический рвотный синдром) и что однажды, когда она приняла целых две пачки слабительного, пошла в туалет и поднатужилась, у нее выпал конец прямой кишки.


Ну, с ней все ясно, а вот мне теперь, стоит подхватить легкий насморк, нужно принимать муколитики, чтобы не заработать себе осложнение на легкие. Кроме того, дважды в неделю лечащий врач, воздев руки к небу, как библейский пророк, стращает меня нехваткой калия в организме (которая, по его словам, может спровоцировать чуть ли не остановку сердца — в моем весьма гипотетическом будущем). Целых полтора месяца я таскала на локтевом сгибе портативную капельницу. А сейчас меня перевели на два укола в неделю (один — инъекция питательных добавок, второй — для контрольного анализа крови), поскольку я обещала врачам питаться нормально и, по возможности, конечно, не блевать. Кажется, я помаленьку выкарабкиваюсь. И вообще горжусь собой: я теперь отключаюсь всего раз в день, не чаще. Да и месячные у меня опять пошли. На прошлой неделе я два дня снималась для рекламы Gucci, и это уже хороший стимул, чтобы не слишком себя гробить и во всем соблюдать так называемую МАТ-диету (для моделей-актеров-танцоров). Вот ее меню: сваренные на пару овощи, супы, яблоки плюс Cola Light — правда, она к диете не относится, это так, для души, — а еще маленькие такие леденцы в форме вишенок, хотя это уж совсем ни в какие ворота не лезет! Бли-и-ип! (Это мой мобильник.) «Ау-у-у!» А это Софи вопит, что опрокинула себе на голову целый флакон шампуня. «Ну я как всегда — мисс Катастрофа. Ты представляешь, уже вылезла из ванны — и на тебе!» Я спрашиваю, чем ей помочь. Софи отвечает, насупившись и пуская грустные пузыри. Я выскакиваю на звонок из ванной в гостиную, вытираясь на бегу, но, увидев, кто это, даю отбой: меня жууутко достают типы, которые, стоит их отшить, начинают изображать из себя ревнивых Отелло, названивают днем и ночью, и все им расскажи — где ты и с кем ты. Один из моих «бывших» как-то заявил, что у меня «начисто атрофирована способность любить». Может, и так. Может, меня не научили. А кто виноват? Может, полковник Мутард


Рекомендуем почитать
Это Россия, детка!

Самое страшное для политика - это равнодушие. Когда никто не интересуется делами, когда фигура никому не интересна. В этом смысле Президенту России Владимиру Путину беспокоиться не нужно.


Арабская сказка

Введите сюда краткую аннотациюТаинственная, экзотичная страна для русского человека — султанат Оман. Именно здесь суждено было встретиться впервые молодым людям. Елизавете и Самиру. У них разная вера, совершенно разные взгляды на жизнь. И у каждого уже есть семья. Действие романа происходит в течение двадцати лет. Что принесет им эта нечаянная встреча? Как изменит их судьбу? Об этом Вы узнаете, прочитав роман.


Хозяйка анкеты

Пьеса «Хозяйка анкеты» Вячеслава Дурненкова погружена в русскую литературу – действие происходит в XIX веке, в гостиной вдовы генерала, куда собираются гости на спиритические сеансы. Все персонажи литературного происхождения, но из разных эпох. Автор умело стилизует язык каждого из них, но не увлекается, а постоянно выпрыгивает на современный сленг. Своеобразие стиля Дурненкова проявляется здесь еще и тем, что по ходу повествования в этой небольшой пьесе происходят четыре кардинальных поворота, каждый из которых производит впечатление отдельной пьесы. .


Красная чашка

Пьеса «Красная чашка» написана 10.01.2005 г. Михаилом Дурненковым – братом классика «новой драмы» Вячеслава Дурненкова. Сам Дурненков о своих произведениях говорит с подкупающей прямотой: «Я, как Мюнхгаузен, тащу себя из болота постмодернизма за причинно-следственные связи, за простые и важные для меня смыслы». Простота его «смыслов» и вправду обезоруживает. Как будто Михаилу Дурненкову удалось поймать за хвост ту смутную догадку, которая посещала все разумное население страны при просмотре рекламного ролика кофе «Нескафе».


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


Книга ароматов. Доверяй своему носу

Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.


Гусь Фриц

Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.


В открытом море

Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.


Библиотечка «Красной звезды» № 1 (517) - Морские истории

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.