Zвуки Времени - [2]
Правда, если быть до конца честным, тогда я еще не был столь твердым в своем упорстве советскому Мэйн стриму. Дело было так.
Весной 74-го началось очередное общесоюзное мероприятие – строительство БАМа. Молодежи надо было указать жизненный ориентир, да и китайцы нависали над Дальним Востоком. Добровольцев рискнувших нырнуть во глубину сибирских руд в награду выпускали из армии на месяц – два раньше. Нестойкое большинство из числа желающих поскорее вырваться из суровых армейских пут после ознакомительного круиза по
Сибири разлеталось по родным углам, – а БАМ пусть зеки строят.
Потому такое высокое доверие из предосторожности оказывали исключительно комсомольцам. Знакомый инструктор политотдела сержант
Якимчик обещал сделать мне все нужные документы, но замешкался и в последний момент меня в очередной раз (уже последний) отослали в творческую командировку в отдаленную роту. Так я и не сподобился стать членом и увидеть хваленые красоты Сибири.
Как-то накануне долгожданной свободы в веселенький майский денек на собрании роты наш замполит учил салаг: "Не тяните с комсомолом, не смотрите на Харина, он всю службу кисточкой промазюкал, у вас так не пройдет!" Упомянутый отщепенец сидел спиной ко всем в дальнем углу Ленкомнаты и, действительно, выводил по трафарету буквы на очередном стенде наглядной агитации. Устроился я здесь, в конвойном полку внутренних войск, художником при клубе части. В радиоузле и по совместительству киноаппаратной на стенной полке покоился ламповый
"Казахстан". Короткие волны у него оказались предусмотрительно опломбированы. Нач. клуба прапорщик Ушкань время от времени проверял сохранность пломб, но это не мешало нам, клубным бездельникам, в его отсутствии крутить ручку железного ящика в поисках вражеских голосов.
Свой старенький "Альпинист", присланный на втором году службы из дома, я перед дембелем продал за пять рублей. Ушкань слегка повредил его, когда пытался отнять – мы катались по грязному полу парткабинета, где шел затянутый нами, нерадивыми работниками, на всю сибирскую зиму ремонт. После этого я познакомился с гауптвахтой.
По возвращении со службы на сэкономленные 60 рублей – буфет ядра полка с бумажными тетраэдрами кефира не всегда был доступен – я купил небольшой приемник с КВ-диапазонами "Россия-303". И почти не расставался с ним пока он не уехал от меня в электричке в сторону
Наро-Фоминска в забытой сумке вместе с театральным биноклем, паспортом без прописки, студенческим билетом и закуской для пикника на двоих.
Через полгода у меня появился внушительный "Океан-205", и в свободное время по вечерам под баритон Юрия Асмаловского я с новым качеством стал слушать концерты на волнах "Голоса Америки". Из этих передач я узнал многое об англо-американской музыке середины семидесятых. В эти благодатные годы на подъеме были корифеи рока:
Led Zeppelin, Deep Purple, Santana, Elton John, Suzy Quattro,
Lennon, McCartney, Queen. Пользовались спросом среди голодных советских радиослушателей заявки на исполнение в эфире гремящих боевиков Slade и "Ночи Трех Собак". Еще сияла звезда Super Star, крутили Shocking Blue, Creedence, Doors и Beatles. Тогда же появился новый, чисто американский стиль музыки "диско" для новомодного увлечения – танцев под записи в специальных залах-дискотеках. В
Штатах оно приобрело размах, достаточно вспомнить "Студию 54" из одноименного фильма. Появилось множество диско-групп. Фильм
"Лихорадка в субботу вечером" с музыкой Bee Gees и молодым Траволтой в главной роли стал культовым. Но все это было далеко на Западе и пробивалось к нам лишь сквозь помехи на коротких волнах.
Описываемые времена сейчас называют "периодом Брежневского застоя", однако, на мой взгляд, конец семидесятых – начало восьмидесятых были наилучшими годами в истории Советского государства. Действительно, за политический анекдот уже не хватали, а волосы, включая бороды, можно было отпускать как у хиппи любой длины. Допускалось ношение широченных снизу штанов, а так же джинсов, если, конечно, достанешь. Правда, ходили слухи, что
"капиталисты", дабы извести нашу молодежь, вшивают в них ампулы с отравой. Одновременно с этим, прекрасная половина молодежи укорачивала юбки до чисто символической длины. Тягомотина промывания мозгов, вроде всяких собраний, политзанятий, демонстраций дважды в год, еще продолжалась, но за уклонение от "общественных мероприятий" ничего не делали. Разве что, пожурят, если комсомолец, да, пригрозят не выпускать за границу. Комсомол как система манипулирования молодежью, безнадежно захирел, чему способствовала атмосфера всеобщего пофигизма, вызванная снижением страха перед властью и безверием во все более отдаленное "светлое будущее всего человечества". Разумеется, в открытую гнать антисоветчину посреди улицы могли только известные психи со справками.
В общем, наступила Золотая Осень Софьи Властьевны. Уморив несчетное количество людей, можно было позволить уцелевшим дать возможность слегка расслабиться, нагулять жирок перед грядущими испытаниями. Да, и сама Кремлевская Власть, состарившись, решила отдохнуть и задремала.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.