Звуки флейты - [64]

— Как когда-то был нужен тебе, — добавила она тихо и, кажется, начала кое-что понимать.

— Совершенно верно. Если бы в свое время Сэй Дадзай не заплатил за мое образование и не проявил ко мне интереса, я ничего бы не добился в жизни.

— Я думаю, ты себя недооцениваешь, — сказала она и повертела в пальцах бокал с коктейлем, так что кусочки льда стукнулись о стенки.

— Возможно. Но я увидел в этом мальчике самого себя. Буддисты учат: жизнь трудна и полна препятствий, — заметил он, задумчиво глядя на Кэрол. — Каждому нужно сочувствие!

— Мне показалось, он был очень взволнован, — сказала Кэрол. — Должно быть, встречи с тобой доставляют ему радость.

— Я думаю. Мы вовремя заинтересовались им. Еще немного, и он стал бы профессиональным вором. — Пол нахмурился: ему показалось, что в разговоре они коснулись темы, которая слишком сильно волновала его самого. Ему захотелось придать беседе шутливый характер. — Черт побери, получив профессию, Гарри будет присваивать себе то, что ему хочется, законным образом!

Кэрол рассмеялась, но ей было невесело. Она догадалась, о чем думает Пол. Ей захотелось облегчить его боль, но она не знала, как это сделать.

— Люси Шэнь рассказала мне, что у тебя было трудное детство. — Кэрол робко коснулась руки Пола.

Пол уклончиво пожал плечами.

— Смотря что подразумевать под этими словами!

— Она сказала — на Хикари все знают, что у тебя было за детство. Даже в Гонконге знают.

Пол горько рассмеялся.

— Это факт.

— Но я не живу на Хикари! И я никогда не была в Гонконге. Может, ты мне расскажешь о том, что было?

Когда он заколебался, Кэрол опять ласково положила руку ему на локоть и добавила:

— Ну, пожалуйста!

Выражение его лица опять стало непроницаемым, и Кэрол обиделась. Ей казалось, они уже настолько близки, что эта последняя стена между ними может быть разрушена. И Пол, помолчав немного, медленно заговорил:

— Мой отец был очень удачливым человеком. Судя по рассказам, он обладал всеми качествами, чтобы быть преуспевающим предпринимателем. Он и стал им — в своей области. Но дело в том, что эта область была весьма специфической: он занимался переправкой оружия через Азию. Разумеется, нелегальной. А мать моя принадлежала к совсем другой социальной среде. Она выросла в состоятельной благополучной семье, училась в католической школе для девочек. Потом ее отправили в женский колледж, больше походивший на монастырь, чем на академическое учреждение. Вышла она из колледжа наивным ребенком, совершенно не ориентирующимся в жизни. Не знаю, каким образом она познакомилась с моим будущим отцом, но, будучи очень красивой девушкой, сразу обратила на себя его внимание. Однажды увидев, он больше не выпускал ее из своих рук.

— Ты помнишь своего отца?

— Еще бы! Эти впечатления незабываемы! — мрачно сказал Пол. — Мне было всего пять лет, когда он погиб, но я прекрасно помню, как страдала мать. Нет, отец не был жесток с ней или со мной, но у него была одна слабость: он был страшным ловеласом, и это его погубило. Однажды отец спутался с очередной… скучающей женой посредника по торговле оружием в Китае. В один прекрасный день тот обнаружил свою жену с моим отцом в постели и в припадке ревности зарезал обоих ударом мачете [18]. «Один удар для двух любовников» — так он выразился на суде. Его признали невиновным. Единственным человеком, который оказался по-настоящему наказанным за это преступление, была моя мать.

Лицо Пола окаменело, взгляд потемнел от воспоминаний о мальчишеской бессильной ярости.

— Мой отец умел хорошо манипулировать цифрами. К несчастью, его дар пропадал, когда дело касалось его заработков. Меньше чем через год после смерти отца мы оказались полностью разорены. Когда-то семья матери была против ее брака; чтобы соединиться с моим отцом, ей пришлось убежать из дому. И теперь гордость не позволяла ей обратиться к родным за помощью.

— О, Пол, как это все было ужасно для тебя… для вас обоих…

— Не плачь, — предупредил он ее с печальной улыбкой. — Ужасное — впереди. Если я замечу хоть слезинку на твоих глазах, перестану рассказывать. Согласна?

Он не мог выносить ни малейшего проявления жалости к себе. Кэрол прижала ладони к глазам и кивнула.

— Согласна, — сказала она тихо. — Никаких слез.

— Мать решила, что единственный выход для нее — найти работу. И вскоре заняла должность помощника менеджера в ресторане и баре. Это была ее роковая ошибка. Бар, напитки, клиенты вскружили ей голову. Многие посещавшие бар мужчины были бизнесменами с большими деньгами, крупными счетами в банках… А моя мать считалась красивой женщиной!

— А кто же занимался тобой, когда она была на работе? — с беспокойством спросила Кэрол.

— Случайные люди, чаще всего соседи. В такой ситуации ребенок быстро становится самостоятельным, — насмешливо заметил Пол.

Кэрол было ужасно жаль его, она изо всех сил старалась не нарушить обещание и не расплакаться.

— Одна рюмка следовала за другой, один мужчина за другим, бар сменялся следующим, — говорил он равнодушно. — Мать погрязла в разврате. Мне было лет восемь, когда я однажды, придя домой, застал ее с мужчиной. Мать лежала на полу с задранным платьем, а мужчина, которого я раньше никогда не видел, со спущенными брюками лежал на ней…