Звонок мертвецу (сборник) - [162]

Она с интересом продолжала смотреть на меня, прикидывая, куда я гну.,

— Выходит, — сказала она, — все это время героин был в твоей квартире?

— Выходит, так.

Она быстро осмотрелась.

— Где?

— Слушай, но Биллингс-то как ошибся. Он не знал, что я переехал. Влепить такую штуку в пустой дом, который вот-вот взорвут!

— Неужели все это здесь? — спросила она.

— Я даже почти догадываюсь, где именно.

Она ждала, лицо ее выражало живейший интерес. Тогда я встал, пошел на кухню и, оказавшись вне пределов освещенности, прощупал в полумраке стену и фанерное ограждение раковины. У самой стены я дернул фанеру, и она отошла. Я вытащил оттуда картонную коробку, которая даже не казалась особенно большой, и поставил фанеру на место. Рукой нечаянно задел чашку, все еще стоящую на раковине, и она грохнулась на пол.

Из комнаты донесся вздох Кармен.

Я вошел, поставил коробку рядом с фонарем и наддал ее ногой.

— Здесь только одно место и было, чтобы спрятать ее, под раковиной.

Кармен не могла отвести от коробки зачарованного взгляда.

— Восемь кило, — сказал я. — Миллионы долларов. Много миллионов... Здесь хватит, чтобы отравить весь город.

— А не кажется, что много, — заметила она.

— Да уж, просто невероятно.

— И ты нашел эту дрянь! Никто не мог, а Райан нашел!

Ее голос был полон восхищения, и она улыбалась.

— Коробка из-под красных сельдей... Деньги Биллингса, выигранные на лошадках. А полиция думала, что это награбленные деньги, а полиция думала... Ничего она не думала. Знаешь, все это время они высасывали меня, думая, что я владею информацией, они думали, что я знаю, где товар и что это за товар, они надеялись выколупать из меня и то и другое. Они думали, что я всерьез взялся с ними заодно играть в их маленькую незатейливую игру.

— Игру?

— Конечно, любимая. Но я в этой сумасшедшей жизни сам — полиция. Они играли во что-то вроде рулетки. Играли в два и больше вариантов пути, а сами не имели толком и одного. Но играли они все же ловко. Да только я всегда был для них темной лошадкой, они не знают, что со мной делать. Конечно, они делают благое дело и даже иногда совершают подвиги. И порывы случаются у них вполне благородные. Ну а я, если сработал лучше их, так что я скажу им? Просто, что я был прав? Я сделал больше, чем весь их сонный департамент. Этот гангстерский город для меня что задний проходной двор, и, когда я играю, я играю только в свои игры, даже если они иногда пересекаются с играми копов. Но я даже не чувствовал их прикрытия, я играл один, открыто, с голой, незащищенной макушкой. Один! Я не жалуюсь, пойми меня правильно, и я не хвастаюсь. Меня просто удручает качество нашей полиции...

Я помолчал. Потом улыбнулся своей любимой и спросил:

— А ты, Кармен, какую ты во всем этом разыгрывала роль? Не посчитай за труд, расскажи, детка. Я хочу послушать.

— Труд?.. Какой труд? Ты о чем, Райан?

— Лоудо,— сказал я тихо. — Моя прекрасная возлюбленная называется Лоудо.

— Райан... — у нее перехватило дыхание.

— Я угадал, милая? Ну хочешь, я сам расскажу тебе, как я догадался? Ты, возможно, никогда не смотрела на картину в целом, ну так посмотри, я покажу тебе ее. Смотри же внимательно. Вот малышка, она росла и воспитывалась среди карточных столов, ее нежные ушки ловили всякие разговоры и не могли не слышать намеренных обманов. Посмотри на этого ребенка, который с самого раннего возраста купается в неправедных деньгах, он обучается приемам карточной игры и карточных обманов у самых искусных в этом деле умельцев, он находит вкус во всех вещах, которые распаляют вожделения и страсти.

Я сделал большую паузу перед тем, как сказать следующее:

— Посмотри на ребенка, который с десяти футов прострелил парню голову, оправдывая себя тем, что у того и так уже дохлые мозги.

Жуткая дрожь передернула ее плечи, и прекрасное лицо исказилось страданием.

— Остановись, Райан. Ты все угадал,.,

Я покачал головой:

— Нет, это еще не все, что я угадал, котенок.

Она прикусила зубками губу, и слезы, выкатившись из глаз, потекли по щекам. Я сказал:

— Лоудо и близко не приближался к Биллингсу... Тут некая тонкость, некая намеренность. Лоудо управился со всем этим, ничем не выдав себя... кроме, правда, того, что отправил букет вослед отбывающему. Арт нашел это, но отнес к разряду пустяковых сведений, я же это размотал. Я. А твое следующее движение было легким. Во время нашего первого ленча ты прошла к дамской комнате обычным маршрутом, но по пути сделала телефонный звонок. Он был зафиксирован моим наблюдателем. Ты распорядилась насчет всей той компании, которая ожидала меня дома, в моей собственной квартире, ты просто направила туда дрессированных панков, а сама как ни в чем не бывало вернулась и беззаботно щебетала у меня на плече.

— Райан... — глаза ее умоляли. — Неужели ты думаешь, что я на это способна?

— Конечно. Почему нет? Что стоит позвонить по телефону. Один раз. А потом все, вплоть до убийства, само шло к результату, автоматически. Беспокойство, конечно, было, я допускаю. Были волнения, ведь ничто не проходит бесследно. И много времени уже прошло впустую. Меня обрабатывали копы, пытаясь разжиться информацией. Я был для них загадкой. Но и не только для них. Никто не мог вычислить мое участие в этом деле до конца. Черт возьми, не испытываю ни жалости, ни огорчения, ни чувства вины, когда думаю обо всей этой истории. Только одно...