Звонок из Ленинграда - [18]
— Понимаете, есть один мальчик, Тима… Он ужасно хороший художник, просто как самый настоящий и еще лучше! Только у него ноги не ходят… совсем.
— Как не ходят? — спросила Софья Семеновна. — От рождения или после болезни?
Ксюша, недоумевая, посмотрела на докторшу. Разве это так важно? Тем более, что ни Санька, ни тетя Наташа об этом ничего не говорили.
— Я не знаю… Но ведь это все равно, правда? Его можно вылечить? Он… он даже в школу не ходит. Все ходят, а он нет.
Игорь Владимирович нахмурился, постучал пальцами по краю стола и взглянул на Софью Семеновну, точно спрашивая: «Ваше мнение?»
— Сколько лет мальчику? — спросила Софья Семеновна.
— Не знаю… я его не видела. Я только картины его видела. Он Саньке и другим ребятам полные стены надарил. Но я все, все про него узнаю, если надо. Помогите Тиме, пожалуйста.
Игорь Владимирович прошелся по кабинету, покачивая своей лохматой головой. Потом остановился перед Ксюшей и несколько секунд разглядывал ее. Точно смотрел, смотрел и вдруг увидел.
— А ведь мы с тобой еще не познакомились. Как тебя зовут?
Ксюша оробела: неужели откажет?
— Ксюша, — пробормотала она и поправилась: — Ксения Ермакова. Это по-настоящему если.
Игорь Владимирович подошел к столу, вырвал из календаря листок и что-то быстро написал.
— Держи, Ксения Ермакова. Здесь телефон. Пусть мать мальчика позвонит мне.
Ксюша чуть не захлопала в ладоши от радости, но вовремя спохватилась, спрятала листок в карман шубы и вприпрыжку понеслась сначала по коридору, потом по двору к проходной.
XIV. Утро
Зеленый дракон с красной пастью, с глазами-блюдцами гнался за Наташей по лесу. Наташа бежала, размахивая руками. На голове у нее белела круглая докторская шапочка. «Ксюша-а-а!» — кричала Наташа. Ксюша испуганно металась, натыкалась на сосны. Наташа в беде, Наташа в беде… ее надо спасти! Наконец Ксюша выбралась на полянку и бросилась дракону наперерез. Вот сейчас она схватит его за крыло и спасет Наташу… Но дракон вырвался, взвился над лесом и запел: «На зарядку, на зарядку…» Ксюша тоже взлетела высоко-высоко. Лес остался где-то там, внизу, и кружился, уходя вдаль, словно Ксюша все еще смотрела на него из окна самолета. Дракон дыхнул Ксюше в лицо живым теплом и закричал: «На зарядку — становись!»
«Это сон, это просто сон», — подумала Ксюша еще во сне и проснулась.
Большой рыжий пес стоял на тахте передними лапами и смотрел на Ксюшу влажными карими глазами.
Собака? Откуда она взялась? У них же нет никакой собаки… Может, папа привез… Ой, это же Мишка! «Мишенька…» — Ксюша обхватила Мишкину морду руками и прижала ее к себе. Пес счастливо взвизгнул и лизнул Ксюшу в щеку.
Ничего себе, заспалась… Все на свете забыла. Они же с мамой в Ленинграде, спят в Санькиной комнате, а сам Санька ночевал в комнате родителей на раскладушке…
В комнате было совсем светло. Солнечные лучи квадратом лежали на подоконнике. А из-за окна, снизу шел слитный гул, словно там была не улица, а цех бумажной фабрики…
За стеной, в соседней квартире, громко играло радио. Наверное, соседи всей семьей делали утреннюю зарядку.
Сколько же сейчас времени? Наверное, много. Странно, почему мама не разбудила ее? У них же сегодня столько дел! Эрмитаж один чего стоит. Он, наверное, как сказочный дворец, весь из белого мрамора… А на Невском везде красные флаги, раз в этом городе родилась революция.
Ксюша взглянула на стол. Санькиного портфеля не было. Значит, он уже ушел в школу. Вот бы посмотреть хоть одним глазом, что делается сейчас в Ксюшином классе… Софья Петровна, конечно, очень удивилась, что Ксюша так внезапно улетела в Ленинград. И все ребята удивились. Интересно, Наташка тоже удивилась, или нет? Раньше, до ссоры, они даже на один день не расставались просто так… Может быть, Наташа все-таки скучает без нее? А если нет? Ну и пусть. Пусть даже радуется, что Ксюша уехала…
Ксюша будто наяву увидела Наташу, как она ходит по классу, трясет голубыми бантами и радуется, что Ксюши нет… Пустое место рядом с Наташей за партой… А может, уже и не пустое? Может, Софья Петровна посадила рядом с Наташей кого-нибудь… да ту же сонную тетерю Галку Серегину, чтобы Наташа помогала ей по русскому. А потом они вместе пойдут домой… Интересно, с кем Наташа будет теперь бегать на лыжах во время каникул? Эта Серегина на ногах-то еле стоит, не то что. на лыжах.
Ксюша сердито помотала головой, чтобы прогнать тоскливые мысли. Ей стало вдруг невыносимо обидно… ну, просто хоть плачь! Она торопливо вытерла мокрые глаза. Ну, уж нетушки, плакать она не станет. Было бы из-за чего.
За стеной на кухне полилась из крана вода. Звякнула чашка. Послышался негромкий мамин смех. Со вчерашнего дня она ходит веселая и смеется над каждым пустяком. Палец покажи, а она смеется. Значит, отец действительно поправляется и через три, нет, уже через два дня, как обещал Игорь Владимирович, выйдет из больницы. Скорей бы!
Ксюша надела платье и вышла в кухню, радостно вдыхая запах горячих блинчиков с мясом.
Солнце и здесь лежало квадратиками на подоконнике, точно заглянуло на минутку и сейчас уйдет. Совсем юное, по-зимнему робкое мартовское солнышко, едва только начало набирать силы, чтобы подняться выше и по-хозяйски расположиться на улицах и в квартирах.
