Звонкий ветер странствий - [98]

Поэтому на бригантину отправились Лаудрупы и дон Аугусто Сервантес, а Егор с домочадцами заняли пассажирские места на «Артуре».

Капитан Емельян Тихий широко улыбнулся и торжественно произнёс:

– Вот, Александр Данилович, за тем странным мысом и начинается знаменитый на весь мир Тихий океан!

– А как называется этот мыс? – поинтересовалась Санька, крепко держа Егора за руку. – И почему это он – странный?

– Называется – мыс Пилар, так Людвиг сказал. Но я бы переименовал его в «Монаха». Видите, на самом краю мыса возвышается большой, вытянутый вверх камень? Он же, действительно, немного напоминает старого католического монаха, покорно сложившего ладони у груди и читающего заупокойную молитву над постелью умирающего…

«Заупокойную молитву по старому и славному бригу, когда-то звавшемуся гордым именем – «Король», мир праху его!», – уточнил романтически настроенный внутренний голос. – «Король умер, да здравствует – король! Надо будет – в обязательном порядке, при первой же возможности – построить новый бриг и назвать его – соответственно…».

Неожиданно окружающее пространство заполнилось грозным гулом, всё вокруг, включая морскую гладь, ощутимо задрожало. Егор увидел, как от высокого камня, так похожего на католического монаха, откололась многотонная макушка и плавно, почти не подняв брызг, соскользнула в тёмно-синие воды…

Глава восемнадцатая Байу – сливовый дождь…

Грозный гул не затихал ни на секунду, наоборот, он постоянно ширился и набирал обороты, изредка звонко постреливая и глумливо балуясь изощрёнными переливами. Зимнее жёлтое солнце – как-то совсем незаметно для окружающих – надёжно спряталось в белоснежных кучевых облаках, неожиданно приплывших со стороны Огненной Земли. Вокруг существенно похолодало, хрустально-чистый воздух наполнился ощущением плохо скрытой тревоги и ярко-выраженной опасности.

Когда на морские просторы вернулась тишина, Санька, с беспокойством посмотрев на Егора, спросила:

– Саша, что это было? Может, такой необычный и странный гром? Так, ведь, молнии не сверкали…

– Я думаю, что просто где-то в далёких и заснеженных Андах произошло сильное землетрясение, вот, до нас и долетели его отголоски. Может, землетрясение произошло где-то на дне Тихого океана, на глубине нескольких миль, а земля дрожит и колышется за компанию…

– Александр Данилович! – уважительно тронул его за локоть шкипер Емельян Тихий. – На мачте «Луизы», где сейчас располагается адмирал Людвиг Лаудруп, подняли сигнал: – «Всем немедленно уходить в открытое море. Поднять все паруса. Следовать строго на запад». Ничего не понимаю! Ведь, на последней стоянке договаривались идти на север и сделать первую остановку только в бухте Талькауано[27]…

– Отставить – сомнения! – повысил голос Егор. – На море экспедицией руководит адмирал Лаудруп. Извольте, капитан, беспрекословно выполнять его приказы!

Когда Тихий добросовестно занялся выполнением прямых должностных обязанностей, Егор тихонько пояснил Саньке:

– Людвиг опасается, что со стороны океана могут прийти гигантские волны, которые называются – «цунами». Такое иногда случается – при сильных землетрясениях…

– Как ты у меня много знаешь! – с уважением покачала платиновой головой Сашенция. – Иногда, мне даже кажется, что…

– Если, кажется, то надо креститься! – перебил жену Егор и незамедлительно приник обветренными губами к Санькиным карминным и горячим губам…

Через два с половиной часа, когда южноамериканский берег окончательно растаял в призрачной туманной дымке, корабли эскадры действительно повстречались – с трёхминутным интервалом – с двумя высокими волнами.

– Ну, и что здесь страшного? – искренне удивилась Санька. – Они, в смысле эти две волны, конечно же, во много раз выше остальных, «Артур» даже тряхнуло слегка. Подумаешь… Но это же – совсем не смертельно! Явно, наш славный адмирал Лаудруп слегка перестраховался. Труса отпраздновал, образно выражаясь! – тут же поперхнулась, слегка покраснела и через полминуты заговорила уже совсем другим голосом – смущённым и просящим: – Саша, ты только потом Людвигу про это, пожалуйста, не говори… Ну, про – «труса отпраздновал». Ни ему лично, ни Гертруде, ни Томасу… А я за это – ну, сам знаешь что… И даже больше, сверх обычной программы… А?

– Договорились! – состроил хитрую физиономию Егор. – На – сверх обычной программы… А по поводу давешних волн ты, любимая, насквозь неправа. Это они только в открытом море (в открытом океане?) такие низенькие и широкие, а у самого берега, на мелководье, встречаясь с дном, они вырастают – до самых небес…

– С флагмана получен очередной сигнал – «Следовать первоначальным курсом, строго на север!», – сообщил Емельян Тихий.

Погода стояла просто великолепная, попутный умеренный ветер отменно способствовал быстрому продвижению кораблей по намеченному маршруту.

– Зимой в этих южноамериканских краях облачные дни – очень большая редкость, – с важным видом вещала начитанная Санька. – А вдоль западных берегов (для нас теперь, ясное дело, восточных), надёжно защищённых высокими Андами, дуют преимущественно южные ветра. Впрочем, летом и северный ветер здесь – частый гость.