Звезды светят на потолке - [13]

Дикое ржание из угла. Никке засовывает два пальца в рот и изображает звук рвоты.

— Ну, помнишь? — орет Никке.

— Заткнись! — бросает Хенке, ухмыляется и одной рукой обнимает Уллис, которая больше не гогочет, а смотрит туда, где сидят Йенна и Сюсанна, не отрываясь.

И Йенна знает почему. Вовсе не из-за какой-то там блевоты в ванной. Уллис-Сиськуллис таращится на парней из 9 «А», которые сидят за столиком Йенны и Сюсанны.

О, как это приятно.

Просто ужасно круто.

Глава 16

— Ты не видела открывалку? — спрашивает Йенна.

Бабушка стоит у кухонного стола и, гремя посудой, кивает на крючок, приклеенный к стене прямо у вытяжки.

— Я повесила ее туда, — отвечает она, — так лучше.

У Йенны внутри все прямо-таки закипает.

— У нас она хранится в четвертом ящике, — говорит она, срывая крышку с бутылки «Пепси» и бросая открывалку на место.

Бабушка поворачивается к Йенне.

Йенна упрямо смотрит на нее.

— Наконец-то Сюсанна ушла домой, — говорит бабушка, меняя тему.

— И что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Йенна и сама удивляется своему дерзкому тону.

— Уже одиннадцатый час, Йенна!

Маме нужно поспать, неужели ты не понимаешь? Не так-то легко уснуть, когда по квартире табуном носятся твои гости!

— Табуном? Один человек?

— Нельзя думать только о себе, Йенна!

— Только о себе?!

А если мама умрет, а если мама умрет, мама может умереть, маме больно, мама может умереть, а если мама умрет, а если мама умрет!

— Только о себе?!

У Йенны на глазах слезы — она и сама не знает, откуда они взялись, просто навернулись на глаза, и все.

— Да что ты знаешь! — кричит она. — Ничего ты не понимаешь, так и не говори ничего, отстань от меня!

Йенна больше не крадется на цыпочках, Йенна не осторожничает, ей незачем сдерживать себя. Слова рвутся наружу, она вулкан: горячие слова несутся потоком. Бабушка не отвечает, она отворачивается, глаза блестят.

— Что там у вас? — доносится из гостиной.

Мама с бледным, опухшим лицом и больными ногами хочет покоя, она спала на диване и проснулась.

— Подумай хоть немного о маме! — шипит бабушка, и по ее накрашенной щеке стекает слеза.

Йенна запыхалась.

— Подумай о ней, она же больна, ей и так тяжело, не надо делать хуже! — продолжает бабушка.

Она расставляет посуду на полке, вытирает мокрый кухонный стол тряпкой.

— Ничего, Лив! — выкрикивает она, продолжая работу. — Ничего, не волнуйся!

— Йенна, о чем вы спорите? — спрашивает мама.

Бабушка бросает красноречивый взгляд на Йенну.

— Ни о чем, — отвечает та наконец.

Бабушка вешает тряпку на кран. Йенна отправляется в свою комнату. В свои владения.

— А открывалка все равно должна лежать в четвертом ящике, — говорит она, прежде чем закрыть дверь.

Глава 17

Красные салфетки, длинный стол, покрытый выглаженной скатертью, стулья из семнадцатого, девятнадцатого и двадцатого кабинетов плюс пара пластиковых цветков из кабинета изо.

Подготовкой классного вечера занимались Йенна и Сюсанна: только им не хватило смелости отказаться. Сюсанна надеется, что это прибавит ей баллов, а у Йенны просто нет сил сопротивляться.

Все остальные из класса пообещали прийти за полчаса до родителей. И вот на часах 18.33, Сюсанна и Йенна вносят последние термосы с кофе, а другие сидят, раскачиваясь на стульях, и вертят в руках салфетки и стаканы.

— Оставьте в покое приборы, — звучит сердитый голос Бритты, которая суетливо проверяет, все ли готово.

— Хорошо, очень хорошо, — говорит она Йенне и Сюсанне, помогая им расставлять блюда на столе, к которому можно будет подходить и накладывать себе еду.

Сегодня вечером Бритта смешлива и разговорчива.

— Ну что ж, Йенна и Сюсанна, — произносит она, — ваши родители придут?

Йенна ужасно занята термосом, крышка которого никак не хочет завинчиваться, но Сюсанна послушно кивает.

— Даже брат придет, — говорит она, — посмотреть показ мод. Пляжную моду.

Старшего брата Сюсанны зовут Стефан. Он учится в одном из старших классов, ходит на занятия по вождению, и у него есть девушка.

— Пляжную моду? — изумленно произносит Бритта, застывая на месте. — Сюсанна, дорогая, какая может быть пляжная мода в октябре?

Сюсанна пожимает плечами.

— Никакая, я просто так сказала. Иначе бы он не пришел, и мы продали бы на один билет меньше.

— А… да… — растерянно отвечает Бритта и, слава богу, забывает спросить Йенну, придет ли ее мама.

Один за другим появляются родители, осторожно заполняя зал. Лица расплываются в серьезных родительских улыбках. Бриттины откормленные бока тоже занимают немало места, да еще и шевелюра пышно уложена феном.

— Как мило, как мило! — повторяют родители, увидев накрытый стол и украшения на сцене.

— Очень приятно! — отвечает Бритта, протягивая каждому руку.

При каждом рукопожатии вздрагивает Бриттина брошь: то ли кошка, то ли осел. Кто бы это ни был, брошь уродливая. Йенне брошки никогда не нравились.

Постепенно все устаканивается, все на своих местах. Родители усаживаются на стулья, у каждого красная салфетка и белый стаканчик. Ученики за отдельным столом. Йенна и Сюсанна сидят вместе. Йенна то и дело оборачивается, глядя на дверь.

— Твоя мама придет? — шепчет Сюсанна.

— Говорила, что постарается, — отвечает Йенна, не сводя взгляда с дверей.