Звезды под крышей - [2]

"Ну и здоров пить!" - прежнее уважение к Славке зашевелилось в нас. Наконец он заговорил. Слов не было слышно. Девочка покраснела, кивнула головой и ласково взглянула на Славку. Славка снова достал монету и протянул девочке. Этот жест нас окончательно сразил - шесть стаканов газировки! Есть о чем рассказывать во дворе! О девочке в этот миг мы забыли. Она не понравилась ни мне, ни Исааку, но из уважения к Славкиному подвигу мы молчали об этом.

...В сентябре зачастили бомбежки. Я хорошо помню первую бомбу, упавшую неподалеку от нашего дома. Мне показалось, что сначала я не услышал взрыва, а просто звон разбитого стекла. Словно угодили мячиком в окно. Но в следующее мгновение я почувствовал могучий взрыв, как будто кто-то пытался выбраться на белый свет и что есть мочи колотил кулаками из-под земли.

Наутро мы со Славкой ходили по соседним улицам. Несколько домов было разрушено. Наш управхоз решил проявить инициативу. Неизвестно, кто подсказал ему такую мысль, - забить фанерой на всех крышах слуховые окна. Смысла в этом не было, видимо, никакого, но управхоз сказал:

- Заколотите, ребята, - денег вам дам.

Никто из нас в своей жизни еще не зарабатывал. Конечно, мы согласились.

Мы распиливали желтые, как масло, листы фанеры, вставляли их в окошки чердаков и выстукивали молотками какой-нибудь простой мотив "тук-тук-тук-тук..." Это нас развлекало, и время шло быстро. А как хорошо было посидеть на железном гребне крыши в солнечную погоду! Серебрились аэростаты, и уже привыкшие к ним птицы кружились вокруг них.

На самом чердаке тоже было интересно: высокими сугробами желтел песок, лежали щипцы, чтобы "хватать зажигалки". Песок был рассыпан по всему чердаку, и мы, когда спускались вниз, разувались и вытряхивали его из ботинок.

Однажды мы решили работать вечером.

- Докончим, ребята, - сказал Димка, - дела-то осталось на два плевка!

Небо уже потемнело, выкатились первые бледные звезды. Внезапно завыли сирены, и почти одновременно частая дробь осколков забарабанила по крыше. Мы знали - это от зенитных. Славка махнул рукой:

- Допилю, потом и спустимся.

Вдруг крыша словно покачнулась, близкий взрыв оглушил, песок на чердаке подпрыгнул и стал оседать мелкой пылью. Осколки пробивали крышу и вонзались в балки. Мы метнулись к кирпичным стенам, пригнув головы и закрываясь руками. Через минуту стихло, и мы, почесывая ушибы, подошли друг к другу.

- Вставай, толстый! - крикнул Димка.

Славка при взрыве не добежал до стены, повалился лицом на груду песка. Сейчас он продолжал лежать не отзываясь.

- Славка, - хрипло сказал Исаак, - хватит лежать. Дай мне пилу.

Я метнулся к Славке, я знал, как его надо поднимать, - его надо пощекотать, он так боялся щекотки. Я щекотал ему бока, спину и вдруг почувствовал на Славкином затылке что-то теплое и липкое. Димка оттолкнул меня в сторону, подскочил к Славке и приподнял его. Голова откинулась назад, темные густые капли падали с лица на песок.

- Славка! - кричали мы все разом и не слышали своих голосов.

Первым опомнился Исаак. Он бросился вниз за народом, а мы продолжали держать Славкину голову, не постигая случившегося. Песок темнел все больше, над Славкиной головой в развороченной осколками крыше виднелось вечернее синее небо, и звезды заглядывали сквозь отверстие на чердак, словно хотели влить свой свет в потухшие глаза Славки.

Это был мой первый товарищ и ровесник, который погиб во время войны.

4. Хлеб

Декабрьский ветер леденил город. Чернели от голода ровесники. Мы сидели по домам и встречались друг с другом редко.

В шкафу у моей матери стояла стеклянная банка, и в ней, как крупинки золота, поблескивало пшено. Из него приготовляли только суп, но оно неумолимо утекало, как песок в песочных часах. Я со всей наивностью мальчика, со всей юной жаждой жизни верил, что человек живет до тех пор, пока есть суп. Это мое глубокое убеждение возникло, наверное, оттого, что в течение двух месяцев нашей обычной едой были чай, жидкий суп и ломоток хлеба.

Но вот наступил день, когда кончилось пшено. Мать высыпала последнюю горсть в кастрюлю, зернышки стали оседать, а вода мутнеть и подергиваться белой пленкой.

Я видел, как озабочена мать, и мне стало страшно, потому что я знал, что ждет нас впереди.

Мать послала меня к соседям за какой-то мелочью. Я вошел в комнату, семья сидела за столом и сосредоточенно, не обращая на меня внимания, хлебала суп. Я пригляделся и увидел, что это был накрошенный в горячую воду хлеб. И в тот же миг я по-настоящему обрадовался. Значит, из хлеба тоже можно делать суп, и мне было странно, как я об этом не догадался раньше.

И теперь я уже не знал, что ждет меня, потому что у нас будет суп и жизнь будет продолжаться.

5. Наталья Ивановна... Наточка

Она была такая молоденькая, эта учительница, что жила над нами. Даже не верилось, что умеет учить и говорить строгим голосом.

Однажды наши пути с ней скрестились. Я поступал сразу во второй класс, и мама попросила ее заняться со мной русским языком. Я занимался несколько месяцев и приемную диктовку написал почти без ошибок. Только слово "собака" написал через "а". Учительница сказала: