Звезды любви - [44]

— Да, Роберт.

Он собрал тарелки и ненужную посуду, унес все на кухню и вернулся, неся на блюде пирожные с кремом. Кейт очень удивилась.

— А я думала, что вы едите только сыр и крекеры. Вы действительно любите сладкое?

— Да. Мне всегда очень нравился вкус дикого меда, — промурлыкал он, бросив на нее насмешливый взгляд.

— Слишком много сладкого — это вредно, Роберт, — дерзко сказала Кейт, нисколько не смущенная подтекстом его слов.

Он рассмеялся и поставил на стол тарелку.

— Я последнее время слишком ограничивал себя в сладостях.

— Как обидно! — Но ведь есть же Соня, подумала Кейт, которая должна была бы вносить в его жизнь некоторые радости. Но потом она решила про себя, что не следует затрагивать эту скользкую тему.

— Что и говорить, — произнес он наигранно печальным голосом.

После десерта они перешли в нишу, где Роберт предложил ей кофе с ликером.

— Интересно, почему вы открыли свою галерею в здешних местах, — спросила Кейт, считавшая, что такая галерея, как его, достойна находиться где-нибудь в Мельбурне или Сиднее.

— Именно из-за здешних мест. Три года тому назад я просто влюбился в эти горы. Сначала купил галерею, потом построил дом. К сожалению, приходится разрываться между этой галереей и той, что в Мельбурне. Но теперь здесь мой дом.

Он коротко рассказал ей о своей мельбурнской галерее, и она живо представила себе эту небольшую галерею на деловой и шумной улице в самом центре города. И хотя он не обмолвился на сей счет ни единым словом, Кейт была уверена в том, что она не менее изысканная и респектабельная, чем та, которая была всего в нескольких шагах отсюда.

— Диана живет в Мельбурне? — спросила она.

— Что?.. — Его глаза удивленно уставились на Кейт:

— Вас интересует вообще мое прошлое или конкретно мои прежние женщины?

— Прежние женщины — во множественном числе — меня абсолютно не волнуют, — произнесла Кейт с неприязнью в голосе, — но меня интересует только одна — та, чья картина висит у вас на стене. Неужели она когда-то отвергла вас? Невозможно поверить!

Рука, державшая бокал, сжала его с такой силой, что даже побелели костяшки пальцев.

— Да, она отвергла меня много лет тому назад.

Секундная боль исказила его лицо, и Кейт пожалела о своем сарказме. Мысль о том, что Роберт мог оказаться уязвимым до такой степени, что его можно было заставить страдать, вызвала в ее груди какое-то необычное чувство.

— Я очень сожалею, я не должна была говорить о…

— Вы не должны были бы говорить и многого другого, Кейт. — Его голос стал резким и сердитым. — Однажды вы можете сказать нечто такое, о чем потом будете сожалеть всю жизнь.

Он сказал это с такой болью, что Кейт поняла, что он испытал это на собственном опыте. Она почувствовала, как что-то оборвалось у нее в груди. Кто же преподал ему такой урок — Диана? Или какая-то другая из его «прежних женщин», а может быть, даже Соня? Подавленная и расстроенная, она принялась рассеянно рассматривать коллекцию ювелирных украшений. Через некоторое время к ней присоединился Роберт и начал подробно рассказывать о каждом экспонате. На его загорелом лице не было ни малейших следов недавнего гнева.

— Роберт, а вы богаты? — спросила она, представив себе, сколько все это может стоить. Его великолепный дом, машина самой последней модели свидетельствовали о том, что он должен быть очень богатым человеком, но кто знает — а вдруг он, как и многие другие в наше время — просто живет не по средствам? Хотя, в конце концов, он занимался довольно прибыльным бизнесом. Необычное выражение лица было немедленным ответом на ее вопрос.

— Я полагаю, да. А что, при наличии солидного капитала я становлюсь более интересным и привлекательным в ваших глазах?

Кейт засмеялась.

— Интересным? Вы представили бы больший интерес, если были бы плутом. Что касается привлекательности, — то не считаю вас более привлекательным, чем вы есть на самом деле, даже узнав, что у вас имеется мешок денег.

«Я сказала вполне достаточно», — подумала она. Ведь на самом деле она уже давным-давно нашла его и так слишком привлекательным. Богатство мало уже могло что добавить.

— Ну что же, ваши слова немного меня подбодрили! — усмехнулся он, и Кейт подумала, что ей становится все более неприятным вспоминать их недавние пикировки и стычки. Но так, пожалуй, он начнет ей нравиться. А там, глядишь и… Эта мысль заставила ее испытывать какое-то беспокойство.

— Кейт, вы рисуете? — спросил неожиданно Роберт, и она бросила на него ошеломленный взгляд.

— Так немного, как любитель — небрежно бросила она, улыбнувшись про себя при мысли о том, что она могла бы открыть ему, наконец, что это за любительство.

— Ну и?.. — продолжал он.

— Знаете, ведь рисовать пытается множество людей, но что толку?..

— Я удивлен вашими словами, ибо знаю, что вы одержимы желанием и готовностью выставлять в своей галерее работы таких бесталанных любителей.

— Но нельзя считать, что они так же бесталанны, — возразила она. — Просто у них нет специальной подготовки, зато сколько искренности!

— Дело не в том, есть ли талант или нет, но я решительно возражаю против того, чтобы их первые работы, порой совершенно ужасные, продавались бы ни о чем не подозревающим покупателям. С их нынешней подготовкой им следует упорно работать над собой в течение многих лет, и только тогда они, возможно, смогут создать нечто такое, что будет иметь непреходящую ценность.