Звезды и стрелы - [32]

Когда Быстрый Как Ветер прошел мимо, медведь набросился на него сзади и сильно покалечил.

Он не убил воина, а затеял с ним жуткую игру. Каждую ночь он находил прячущуюся в лесу жертву и наносил ей новую рану. Он шел по кровавым следам отважного воина, откапывая его из земляных нор, вытаскивая из глубоких пещер, и сбрасывая его с высоких деревьев. Быстрый Как Ветер нигде не мог найти себе убежища.

Он молил медведя о смерти, но жестокое животное каждый раз возвращалось, лишь для того, чтобы вновь помучить несчастного, и позабавиться, наблюдая за его мучениями.

В один прекрасный день Быстрый Как Ветер услышал в отдалении лай собак и выстрелы винтовок. Больше страшный мучитель не приходил. Вероятно, белые охотники выследили, и пристрелили жестокое чудовище.

Остаток лета Быстрый Как Ветер провел залечивая раны и набираясь сил. Когда он вернулся в становище, его покалеченное тело достаточно окрепло, однако его разум, помутился от пережитых испытаний.

Мистер Конноли прокашлялся, ерзая на стуле.

— Жуткая история, — кивнул он. — Но зачем ты мне ее рассказал?

Я покачал головой.

— Это еще не все, — сказал я. — Когда я впервые увидел Быстрого Как Ветер, он уже был совсем другим. Мальчишки прозвали его Хромой Черепахой, а я про себя звал его Лесным Духом.

Поселился воин в заброшенном шалаше охотников на краю становища, и ни разу не рискнул даже подойти к своему старому типи. Его собственные дети не ходили проведывать калеку отца, а его жена, всегда делала большой крюк, когда шла за водой, чтобы не столкнуться с бывшим мужем.

Так долго продолжаться не могло, и Белая Сова решил прогнать Быстрого Как Ветер из становища. Он захватил с собой двоих друзей, и, надеясь разрешить дело миром, не взял с собой оружия.

Утром охотники обнаружили в заброшенном шалаше три изуродованных трупа. Белая Сова со своими друзьями был мертв. Женщины бросились к его типи, и нашли там убитую красавицу Махию и ее пятерых детей.

Сколько воины не искали Быстрого Как Ветер, но не нашли даже следов. Мой отец сказал, что это скорей всего был злой дух, принявший человеческое обличье, так что поиски вскоре совсем прекратились.

В наступившей тишине было слышно, лишь как сонная муха бьется о стекло. Мистер Конноли вздохнул.

— Ты считаешь, что мне предстоит схватка со злым духом? — сказал он, и в его голосе я не услышал насмешки.

— Нет, — я встал со стула, и направился к выходу. — Но в жизни Кайзера наверняка произошло что-то страшное. Что-то настолько ужасное, что он уже давно перестал быть человеком. Этого противника вам не одолеть.

Ирландец кивнул.

— Спасибо за рассказ, — сказал он, нахмурившись. — Я буду драться с ним, как с диким зверем!

— Счастливой охоты, — пробормотал я, и осторожно прикрыл за собой дверь.

* * *

Кайзер, обнаженный по пояс, стоял в дальнем углу арены, повернувшись к нам спиной. Помощник держал перед ним открытую библию в переплете из черной кожи и с серебряными уголками.

— Вот оно, чудовище! — пробормотал Шеймус, прижимая ногой к полу канаты, чтобы мистер Конноли мог без труда проскользнуть между ними.

— Ты только погляди на эти мышцы!

Но я глядел не на мускулы, а на татуировки, которые, как и у ирландца покрывали спину немца сверху донизу. Татуировки много могли сказать об их обладателе, я доверял им даже больше, чем словам.

На спине Кайзера был изображен козел в короне, который стоял на задних ногах, а передними топтал коленопреклоненных рыцарей, в остроконечных шлемах. Изо рта животного вырывались языки пламени, а его копыта были покрыты чешуей.

— Какая мерзость! — Шеймус тоже принялся рассматривать рисунки на спине бойца. — Это воистину исчадие ада! Глядите, он еще и библию читает!

Кайзер, очевидно, услышал слова Шеймуса и тут же повернулся к нам. На его лице расцвела улыбка. Он поклонился мистеру Конноли, подмигнул мне и сделал шаг к канатам.

Шеймус отпрянул назад, хватаясь за пистолеты. Немец захохотал.

— Nolite judicare et non judicabimine! — сказал он, и важно поклонился.

— Чего? — переспросил Шеймус, руки у него тряслись, а лицо побледнело.

— Не суди, да не судим будешь! — перевел мистер Конноли, снимая через голову свою рубаху.

Немец вновь засмеялся.

— Не ожидал, что вы знаете латынь, — сказал он.

— Я тоже, — мистер Конноли даже не посмотрел на противника. Бросив рубашку Шеймусу, он направился в свой угол.

Арена была набита до отказа. Казалось, что все население Фри-Сити бросило свои дела и пришло сюда, чтобы стать свидетелями схватки века.

Под потолком горели десятки масляных ламп, освещая помещение красновато-желтым закатным светом.

Было очень жарко и душно. Пахло потом, и алкоголем, а от табачного дыма щипало глаза. Более отвратительного места, в котором люди собираются по своей воле, было трудно представить!

У большой грифельной доски в углу, испещренной сверху донизу мелкими каракулями, до сих пор толпились люди, делая последние ставки.

— Ну, ставят на меня? — спросил мистер Конноли, вращая кулаками и похрустывая пальцами.

— Дураков нет! — Шеймус осклабился. — Ставки один к двадцати пяти!

Внезапно в помещении воцарилась полная тишина, от которой даже в ушах зазвенело.