Звездолёт-1 - [6]

Хразавож говорил, и, казалось, сам удивлялся тому, как это у него хорошо получается, какие изо рта слова выскакивают красивые, да гладкие!

Покоспросу было скучно. Потихоньку, чтобы не заметил Наставник, он вытащил карманный голографический проигрыватель, достал из кармана футлярчик, бережно вынул из футлярчика видеокристаллик и поставил его в проигрыватель.

«Посмотри-ка что у меня есть!» — шепнул он сидевшему рядом юноше, которого звали Озвецел (ОЗаренный ВЕликой ЦЕЛью).

«Ух ты! Красотища!» — восторженно прошептал Озвецел. — «Где ты это взял?»

«Нашел. В одной заброшенной кладовке. Говорят, земляне незадолго до старта Звездолета повсюду такие кристаллики разбрасывали. Если хорошо поискать, можно много таких найти.»

На экране проигрывателя проплывали удивительно объемные, удивительно красочные пейзажи Земли. Потом пошли подводные съемки. Казалось, достаточно протянуть руку, чтобы дотронуться до диковинных земных рыб…

Это был чужой мир, но вместе с тем пронзительно родной. Каждый пейзаж, даже увиденный впервые, казался внезапно проснувшимся воспоминанием о чем-то давно забытом….

Мальчики так увлеклись, что не заметили подошедшего к ним сзади Наставника.

«Что это значит?!» — грозно сказал он. — «Покоспрос, это опять ты! Положительно, я не могу рекомендовать тебя к принятию в седьмую ступень Ордена Звездоплавателей. Ты же прекрасно знаешь, что обнаружив видеокристаллик землян, ты должен был немедленно сдать его в СОМДЭ. Дай сюда кристаллик, я сам его сдам. На тебя полагаться нельзя.»

И действительно, после занятий наставник пошел и сдал кристаллик в СОМДЭ. Правда, по дороге он забежал домой и переписал видеофильм на другой кристаллик. Вернувшись домой, он тщательно запер дверь, достал из потайного места баночку с Изумрудовкой, поставил кристаллик в проигрыватель, и, тяжело вздохнув по поводу своих слабостей, принялся разглядывать диковинных земных рыб и потягивать Зелье…

«Ложь и лицемерие!» — возмущался Покоспрос, когда они с Озвецелом шли с занятий домой, — «у нас на Звездолете царят ложь и лицемерие!»

— «Тише, тише!» — прошипел Озвецел — «нас могут услышать…»

— «А-а, наплевать! Так или иначе, я — конченный человек. В Орден Звездоплавателей, теперь уже ясно, меня не примут. Ни о какой карьере мечтать уже не приходится… Все говорят о том, что с ностальгией покончено, а сами все потихоньку смотрят земные фильмы. А у Командора, говорят, даже есть сад.»

— «Что такое сад?»

— «Ну, говорят, давным-давно, когда у поселения еще были нормальные отношения с Землей, земляне для рекламы построили в поселении типичный уголок Земли: привезли настоящей земной почвы, посадили настоящие земные деревья, траву посеяли, даже живых воробьев пустили, чтобы порхали и чирикали…»

— «Воро… чего?»

— «Воробей, птица такая. По зоологии проходили… Еще в этом саду небольшой кусочек ручейка изобразили — подключились к водопрводной системе поселения. Небо и горизонт сделали, понятное дело, искусственные, но, говорят, нельзя отличить от настоящих. Может изображать день и ночь. Днем небо голубое-голубое, и солнце светит так же ярко, как настоящее. А ночью — луна и звезды. Все прямо как в земных фильмах…»

— «Вот бы хоть одним глазком этот самый сад увидеть…» мечтательно произнес Озвецел.

— «Для этого надо дослужиться до Командора» — усмехнулся Покоспрос — «или по крайней мере до второй ступени Ордена Звездоплавателей. Только не забудь, что экипаж Звездолета — сто тысяч человек, а во второй ступени Ордена состоит не больше тысячи. Один из ста — вот твои шансы.»

— «Ничего не поделаешь,» — вздохнул Озвецел — «такова жизнь.»

— «Чепуха!» — воскликнул Покоспрос, оглянулся — не услышит ли их кто-нибудь — и хотя никого не было, на всякий случай понизил голос — «Чепуха! Жизнь такова только потому, что мы терпим ее таковой, как она есть!»

Озвецела пронизал холодок. Он не очень хорошо понял смысл последней фразы, но каким-то чутьем почуял — крамола! Дрожащей рукой он, незаметно для Покоспроса, нащупал у себя в кармане диктофон и включил запись. Между тем Покоспрос все более распалялся. Каждая последующая его фраза была в тысячу раз ужаснее предыдущей:

«К черту Изумрудную! Все только притворяются, что для них очень важно, чтобы их правнуки жили на Изумрудной. Я уверен, что в глубине души всем в высшей степени наплевать на Изумрудную, но все притворяются, надеясь выслужиться, надеясь получить какую-то несчастную подачку, вроде доступа в Сад Командора.

Сад Командора — маленький кусочек Земли. Какая глубокая ирония заключена в том, что чтобы хоть немного удовлетворить ностальгию по Земле, надо всю жизнь лгать, что избавился от этой ностальгии. Я много и долго обо всем этом думал, и теперь я знаю твердо: нужно во что бы то ни стало повернуть Звездолет к Земле!»

— «Но ведь это же невозможно!» — запротестовал Озвецел — «на борту Звездолета топлива ровно столько, сколько надо для торможения Звездолета при подходе к Изумрудной — и ни капли больше! Для того, чтобы изменить курс Звездолета на противоположный, нужно сперва остановить его, потом разогнать его по направлению к Земле, потом снова тормозить при подлете к Земле. Где взять столько топлива? Да даже если б топливо и было — Звездолет в пути уже 60 лет, значит и на обратную дорогу потребуется не менее 60-ти. Мы бы вряд ли дожили до Земли.»