Звёздный врач - [6]

— У вас уже есть пленные? — спросил Кэлхаун.

Он все еще не разобрался, в чем здесь дело. Все было слишком необычно для скоропалительных выводов. Любая война по нынешним временам казалась бы достаточно странной. Но война между родителями и детьми в планетном масштабе — чересчур сильно, чтобы на ходу понять все ее особенности.

— У нас есть один пленный, — презрительно процедил Уолкер. — Мы захватили его, так как надеялись использовать. Но потерпели неудачу. Вы отвезете его назад. Он нам не нужен! Прежде чем отправить к ним, мы посвятим вас в наши планы ведения войны до полного уничтожения, если понадобится, наших собственных детей! Но лучше уж нам уничтожить их, чем позволить им уничтожить наших внуков, что они сейчас и делают!

Истинность обвинения насчет внуков вряд ли стоило рассматривать всерьез. Но Кэлхаун не стал подчеркивать этого, а задумчиво произнес:

— Вы ведете это дело очень странно: не то война, не то родительский урок. Сообщать о своих планах предполагаемому противнику, например…

Уолкер вскочил на ноги. Щека его задергалась.

— В любой момент солнце Федры может вспыхнуть. Возможно, это уже произошло, пока мы тут беседуем. А наши жены — матери детей наших — на Федре. Если наши дети убивают их, отказав в убежище, то нам не остается ничего другого, как..

Раздался стук в двери шлюза.

— У меня все, — процедил Уолкер. Он повозился с запорами и открыл двери. — Этот человек, — сказано кому-то снаружи, — пойдет и осмотрит все, что мы подготовили. Затем заберет пленного на Пес. Он расскажет все, что знает. Может, с этого выйдет что-то путное.

Подав знак Кэлхауну следовать за ним, Уолкер вышел через шлюз.

Кэлхаун недовольно заворчал, открыл шкаф и вытащил оттуда тяжелые зимние одежды. Мургатройд зачикал от волнения, сообразив, что его собираются оставить одного. Щелчок пальцами — и зверек прыгает на руки.

Сунув его под пальто, Кэлхаун пошел по снегу вслед за Уолкером.

Безусловно, эта планета была внешней по отношению к колонизованному Псу-3. Вероятно, это Пес-4 и совсем небольшой излишек углекислого газа в атмосфере создавал тепличный эффект. На планете было теплее, чем позволяло ее расстояние от солнца. Снег был всего лишь зимним снегом. Здесь было не так уж и холодно для военной базы воюющих с ближайшей планетой в сторону солнца.

Уолкер направился к рядам кораблей, находящимся на единственной решетчатой структуре посадочного корабля. Кэлхаун понял, что управлять им все равно что управлять огромным, открытым с одного конца мусорным баком.

Для него необходимо поле овердрайва чудовищной мощности, и сохранить невредимой эту металлическую громаду в течение действительно длительного полета, по-видимому, задача нелегкая. Тем не менее, он здесь. Вне всякого сомнения, корабль взлетел с Федры, сел тут, и, значит, в состоянии сесть на Пса и затем посадить весь военный флот, сгрудившийся у его основания.

Кэлхаун попытался найти комфорт в тягостях путешествия на десятки световых лет для такой громадины. Возможно, да, вполне возможно, войны ограничатся относительно близкими мирами…

— Мы думали, — громыхал Уолкер, — что сможем вырыть убежища здесь и расположить оставшихся с Федры до конца войны. Они были бы здесь в безопасности даже в случае вспышки солнца Федры. Но мы не в состоянии всех прокормить. И остается с боем ворваться в мир, созданный руками детей наших!

Они подошли к самому большому кораблю, если не считать посадочную решетку. Примерно половина корпуса была открыта, впереди установили гигантский тент. Вышла огромная автомастерская. Корабль внутри, очевидно, и был крейсером, о котором рассказывал Уолкер. Огромные рваные дыры зияли в корпусе. Мужчины среднего возраста и старше трудились над ним с завидным упрямством. Уолкер указал на другой корабль, вдвое меньше по размерам, чем медкор. На нем тоже работали люди. Это была непилотируемая ракета с относительно большой емкостью для топлива.

— Глянь на нее, — скомандовал Уолкер. — Это баллистическая ракета, боевая самоуправляемая машина. Мы запустим ее из космоса с горючим в количестве, достаточном для маневрирования. Она с боем пробьет себе дорогу в центр решетки Канополиса — той самой, которую дети наши отказываются использовать для посадки кораблей с родителями. Ровно через три дня мы с ее помощью взорвем решетку и разрушим часть Канополиса, которая окажется в зоне разрушений после взрыва мегатонной бомбы. Затем наш корабль с посадочной решеткой приземлится, посадит весь наш флот, мы высадимся на Псе с лучевыми винтовками, огнеметами, гранатами, сражаясь за жизненный плацдарм в мире наших детей!

— Как только наши бойцы приземлятся, корабли начнут доставлять с Федры наших жен (если они еще живы), пока мы будем сражаться за их безопасность. Мы будем биться с нашими детьми как если бы они были дикими зверями — будем обращаться с ними так, как они обращаются с нами! Мы начнем сражение через три дня, как только ракета будет готова и испытана.

Если они уничтожат нас — тем лучше! Но мы заставим их совершить это убийство своими руками, собственным оружием, производство которого они несомненно наладили. Но им не удастся уничтожить нас, лишив наших законных прав! И если мы должны будем убивать их ради будущего наших внуков, то мы начнем делать это уже через три дня! Прошу передать им мои слова!