Звёздный смех - [11]

А доносы ****ей и пьяни

Вы не помните? Трёхлинейки

Начинали весь этот ужас,

А закончили пулемёты.

Мир, до узкой полоски сузясь,

По приказу мертвел комроты,

А стена покрывалась кровью,

А в сердцах застревали пули….

И стреляли со всей любовью

Братья в братьев. Как будто ульи,

Разоряли дома, и семьи

Уходили в Сибирь потоком,

Пропадало там «вражье» семя,

Вымерзало в аду жестоком.

Вы не помните это время,

Вы, с курками на месте пальцев?

Людоедское ваше племя —

Генетический класс пытальцев.

Что ж корёжит вас всех и плющит,

Недострел проворонен дедов?

Вы-то будете прежних пуще,

Свежей крови хоть раз отведав.

Вы, потомки и кандидаты

В трёхкопеечные иуды,

Вам не требуется мандатов,

Ненавистники-словоблуды!

В гробе вертится даже Феликс

От негаданной вашей прыти….

Знают только таёжный месяц,

Да Создатель число «убытий».

Помним, свято храним в подкорке,

Что случайно мы здесь и живы.

Нашим пращурам псы на сворках

И охранники рвали жилы…

«Через голые ветви пролезла…»

Через голые ветви пролезла

Сизым мороком волчья луна.

Ветер выпростал мёртвые чресла

Из ущелья с кремнистого дна.

Он качнул небосвод чуть заметно,

Навалился на мёрзлую ширь,

Задышал и завыл, безответно

Выдувая пустой монастырь

Декабря. Перепряталась нежить

Под навес из туманных теней,

Где лучу в этот час не забрезжить,

Не зажечь светозарных огней

На тернистой тропе одинокой,

Что под старым орехом лежит…

Только смотрит луна волооко,

И до странного хочется жить.

Не завыть бы, подняв подбородок,

Унимая проклятую дрожь,

От разбойных украинских сводок,

Перепутавших правду и ложь.

Новый год в людоедском обличье

Разевает мешок, словно рот…

Я живу на своём пограничье.

Мне война в душу градами бьёт.

Что ж вы сделали, братья-славяне,

Как дожили до жути такой?

Я на поле невидимой брани

Потеряла и сон, и покой.

Погружаясь в безумия лету,

Мир блажит от кровавой страды,

В хаос ада толкая планету,

Под собою не чуя беды…

Я желаю всем счастья и света,

Нашим власть предержащим — ума!

Жду от Нового года ответа,

Долго ль в сердце продлится зима.

«Как райская птица, парю в зеркалах…»

Как райская птица, парю в зеркалах,

Где движутся тени устало…

В них свет серебристый лавандой пропах,

Но этого света так мало!

В реальности, будто в затворе, живу

Простым суетным междометьем.

Здесь ветры-апострофы дышат в траву

И долгих симфоний не спеть им.

Сливаюсь с недвижным покоем зимы,

На страх не расходуя душу.

Летят мои мысли из давешней тьмы,

Как чайки от бури — на сушу.

А хочется просто тепла и цветов

В хрустально-алеющей вазе,

И мирного неба, и песни без слов,

Чтоб этого счастья не сглазить.

И больше совсем не смотреть в зеркала,

Где времени реет скольженье,

И свет забирает рутинная мгла,

Как вечный закон притяженья.

«Саблезубо январь прихватил белоснежным морозцем…»

Саблезубо январь прихватил белоснежным морозцем

Снеговую дорогу реки, забурунную гать…

А в усадьбе моей он засыпал хоромину с торца,

И лопатой старанья его предстоит обротать.

По следам воронья, по кошачьим впечатанным ступкам

Я читаю январский дневник, будто сложенный стих…

И летит с высоты на лицо мне холодная крупка,

Ветер вальсом кружит вдоль оград и деревьев седых.

Но теплом отзываются стены саманного дома,

Расплавляя на лестнице наледи тонкий покров.

И синица строчит, горлопанка-трещотка знакомо,

Возбуждая моих ненасытных дремучих котов…

Прилетит Рождество золотою каретой к воротам.

В сердце вечность вдохнёт, словно добрую весть, тишину.

Небо нежностью звёздной обнимет и вышепчет что-то,

Ни на миг не оставив меня в этом мире одну.

Постновогодний модернизм

Татьяна Сокольникова

По рельсам железных дорог

проведу губами —

почувствуй мою тоску.

Одиночество всегда без рифмы.

***

Засыпал снег округу белой мучкой,

Мороз на окнах вывел кружева…

Грущу зимой с аванса до получки,

Из них на шубу скопишь чёрта с два.

И так тоска, подкравшись незаметно,

Меня хватает вдоль и поперёк,

Хожу, рифмую что-то беспредметно, —

Мой верный поэтический паёк

Ищу повсюду, в небе, на дороге,

В лесу, на шпалах (лечь бы и заснуть!),

Обила я об эти шпалы ноги,

Но вот смогла до дома дотянуть.

Снега по грудь, лопатой помахала,

Хоть этот труд мне сроду не знаком,

И скважину замочную сыскала,

И к ручке приложилась языком….

«Подарочно, безмолвно и беззлобно…»

Подарочно, безмолвно и беззлобно

Завьюжило в сусальности денной.

Запел огонь печной внутриутробно,

И ветер дым развеял над трубой.

У Святок воздух с запахами сказок

И театральный пышный гардероб,

Тулупный ворох снега и салазок

Полозья, медно влезшие в сугроб…

Пеку блины, — что ни замес, то песня,

Пузырится от жара каждый круг…

Морозец, новогодний зимний вестник,

За окнами задорит свист пичуг.

Они щебечут, порхают крылами,

И сердце хочет с ними полететь

Через стекло с хрустальными цветами

Туда, где жизнь переборола смерть.

Мне святочные не нужны гаданья,

Угадано прошедшее судьбой….

Душой благословляю расстоянья,

И свой приют, и небо над собой.

Бесконечность творения

Марина Мельникова

Я НАЧИНАЮСЬ…

Я начинаюсь — зимняя, твоя…

с арбузным запахом от снежной круговерти,

такой, что заблудились даже черти

в чертогах королевских декабря.

Я начинаюсь… новая — в тебе…

а ты во мне закончиться не можешь,

нам суждено друг друга чуять кожей,

деля на пару в нас сошедший свет.

***