Звёздный смех - [13]

Пойдёт она, конечно, не одна.

Ей в тереме и скучно и постыло,

А на дворе вовсю цветёт весна…

Царь согласился, мол, часок от силы,

Смотрите, мамки-няньки! И она

Накидку на себя надела, пояс

Под грудью подвязала и пошла

С десятком слуг, а царь, не беспокоясь,

Свои продолжил царские дела.

Гуляет дева, нюхает цветочки,

Щебечут птицы, свищет соловей…

Глаза что синь-сапфир у царской дочки

И кожа снега белого белей.

Прислуга подле скачет и резвится,

Готовая девице угодить,

Журчит в ручье студёная водица.

Решила дворня той воды испить.

Все заняты кто шуткой, кто нуждою…

Уже пора вернуться во дворец,

Глядь, нет царевны, и они гурьбою

Её по саду рыщут. Царь-отец

Навстречь им вышел, чувствуя тревогу,

А дворня плачет, — кто рубаху рвёт,

Кто указует с криком на дорогу,

Где вихрь внезапный по полю метёт.

Металась долго дворня и прислуга,

Обшаривая каждый куст вокруг,

Трясясь и плача больше от испуга

Наказанными быть царём на круг,

Но ни следа, ни тряпки, ни намёка

На то, что вообще она жила.

Пришлось признать, хоть это и жестоко,

Царевна наша словно умерла.

Двор погрузился в траур и рыданья,

Царь вмиг забросил царские дела,

Царица принялася за гаданье,

Поскольку дурой, в общем-то, была.

Глава II

Проходит год, а вместе с ним и слухи

Попеременно стали утихать.

Царёвы дочки, что к ученью глухи,

То теребят отца, то просят мать

Позволить им по воле прогуляться.

Царь снял корону, лысину поскрёб

И молвил, дескать, средней уж семнадцать,

Пускай идёт, но ненадолго чтоб.

С ней снарядил он челяди до чёрта,

Велел от дочки той не отходить.

И вот в саду гуляет вся когорта

И глаз не сводит с девы, стало быть.

Она порхает бабочкой по саду,

То цвет сорвёт, то соловья спугнёт…

Прислуга той прогулке очень рада,

Поскольку в тесноте она живёт.

И бабки-няньки хоть с радикулитом,

Но прыгают, как козы, по траве.

Вдруг дождь закапал, словно через сито,

А дождь бывает всех стихий правей.

Кто с визгом, кто смеясь, метнулись в терем,

Подхватывая юбки на бегу,

И каждый, без сомнений, был уверен,

Что не оставил девушку в саду.

Влетели во дворец, мокры немного,

Глядь, а царевны нет уже меж них…

Царь вышел и сказал: «Молитесь Богу!»

И смех мгновенно меж прислуги стих.

Пошли искать, кто с фонарём, кто с гиком,

До ночи прочесали весь удел,

А царь мрачнел, почти безумел ликом,

Поверить в горе снова — не хотел.

Но ни следочка, ни одной приметы

Никто найти царевниной не смог,

И все рыдали в голос, и при этом

Всяк думал: «Царь казнит, помилуй Бог!»

Вот в новый траур погрузилось царство,

Глядели лики скорбные с икон,

Царь вопрошал у них, за что мытарства

Ему достались, под набатный звон.

Он в страшном сне не мог себе дать волю

Помыслить о несчастии таком, —

Двух дочек потерять. Наказан что ли…

Царь плакал перед образом молчком.

Приди сейчас враги на землю эту,

Он вряд ли смог бы одолеть врагов…

Да, не найти несчастнее по свету

Отца во власти. Адовых кругов

Прошёл он много через две потери,

Одна надежда — третья дочь его.

Царь все велел законопатить двери

И не пускать в свой терем никого.

Царица ж только хлопала глазами,

Да свой пасьянс раскладывала вновь…

Давайте скажем, только между нами,

Какая штука странная — любовь.

Глава III

Прошла весна, и лето миновало,

За ним и осень вылилась дождём,

А в царстве том гостей бывало мало,

Царь и царица мучились вдвоём.

Их третья дочь скучала без сестрёнок,

Читала книжки, вышивала плат,

Забывшись, двух сестёр звала спросонок,

Вертая время прошлое назад.

Однако после зим бывают вёсны,

Замкнулся год, как прежней жизни круг,

И память заткала узором кросно, —

Жасмином и цветами лес и луг.

Царевне больше дома не сидится,

К ней пенье птиц доносится в окно.

Она была послушная девица,

Но взаперти ей тошно всё равно.

Она спешит к отцу, а тот на троне

Свои решает царские дела, —

Сидит в хламиде, золотой короне,

Царица тут же — лепа и мила.

К ним вопрошает дитятко с надеждой,

Дозвольте, мол, по саду погулять.

Царь, пред послами не прослыть невеждой

Желая, молвит: «Пусть решает мать!»

Царица щёки надувает важно,

Горжетку поправляет на плечах

И говорит: «Я испугалась ажно,

Что ты попросишь, дочь, увы и ах!

Вот если б ты хотела бриллианты

Или меха, помочь бы я смогла.

Но не хватает моего таланта

На что другое. Время, как игла,

Под сердце колет, ты у нас осталась

Всего одна, могу ли я сама

Решить, чтоб ты с возможностью рассталась

Французский нынче дочитать роман?

Царь на жену взирает без упрёка,

Хоть путанна её больная речь,

А третью дочку потерять жестоко,

И он её надеется сберечь.

Но тут послы заморские вступились,

Мол, отчего девице выйти в сад

Нельзя, скорей скажите-ка на милость,

Об этом уж в Европах говорят.

А, как известно, прорубив в Европу

Широкое и светлое окно,

Мы получили хоженые тропы

Туда, куда не ходим всё равно.

Но мы впригляд живём, боимся сплетен

Про то, как наши улицы тесны,

Печалимся, что ум наш не заметен,

Что наши девки ликом не красны.

Стараемся понравиться французам,

С восторгом англичанам в рот глядим,

Хотя овсянкой не терзаем пузо

И, отродясь, лягушек не едим.

Царёва дочь тут сбрендила немножко,

Хотя и сумасбродкой не слыла,

Но на отца вдруг топотнула ножкой

И на мамашу голос подняла,

Мол, вы со мной мягки при посторонних,

Однако в заточении меня

Держали долго. Чести не уроним,