Звездные войны: Взлет и падение Дарта Вейдера. - [25]

Проверяя жизненные сигналы Оби–Вана, Энакин сказал, — Он, кажется, в порядке.

— Оставь его, приказал Палпатин, — или мы никогда не выберемся.

— Его судьба связана с нашими, сказал Энакин, на этот раз, отказываясь повиноваться канцлеру. Он поднял и положил на плечо тело Оби–Вана и побежал с Палпатином к шахте лифта.

* * *

Энакин и Палпатин, все еще были на борту «Невидимой руки», когда Оби–Ван пришел в себя. Вместе с Р2–Д2 их ненадолго захватил генерал Гривус, но им удалось ускользнуть из его металлических клешней. К несчастью, Гривус сбросил все спасательные шлюпки и сбежал в космос, когда поврежденная «Невидимая рука» начала падать в верхние слои атмосферы Корусканта. Несмотря на то, что аварийная посадка была жесткой для Палпатина и джедаев, невероятные навыки пилотирования Энакина доставили их, и то немногое, что осталось от флагмана Конфедерации, на посадочную полосу.

Мэйс Винду, сенатор Бэйл Органа с Альдераана и Си3Пио были в числе тех, кто приветствовал Палпатина и Энакина на личной посадочной платформе канцлера у здания Сената, в то время как Оби0Ван вернулся в Храм джедаев. После короткого разговора с Бэйлом Органой, как только они вошли в здание, Энакин нашел Падме осторожно, ожидавшую его в тени высокой колонны. Он не видел ее месяцы.

Хотя Энакина волновало, что генерал Гривус все еще был на свободе, и принял на себя командование Конфедерацией, он забывал свои проблемы, как только обнимал Падме.

Но, она казалась другой, у нее было что–то очень важное для него.

Глава 11

— Эни, я беременна.

Находясь все еще в тени здания Сената, Энакин внезапно почувствовал головокружение. Падме пристально посмотрела в его глаза, ожидая, что он что–нибудь скажет. – Это… — начал он, затем вздохнул и отвернулся. Внезапно осознав, что их брак не может быть долго в секрете, его первой мыслью было – как это событие повлияет на их жизни. Падме возможно, будет отозвана на Набу, а я изгнан с позором из Ордена джедаев. Это будет скандал…

Затем его взгляд встретился с Падме вновь, и он увидел, что она напугана.

— Прекрасно, сказал он, — Это замечательно! — Он улыбнулся.

Менее уверенно, Падме сказала, — Что мы будем делать?

— Не будем беспокоиться об этом прямо сейчас, — сказал Энакин, обнимая ее. – Хорошо? Это счастливый момент. Самый счастливый момент моей жизни.

* * *

Той же ночью, в апартаментах Падме в галактическом городе, у Энакина был кошмар. Такой ужасный, что он едва не закричал, когда проснулся. Он попытался бесшумно вылезти из постели, чтобы Падме не заметила его отсутствия. Но она проснулась и нашла его на террасе, когда он наблюдал за воздушным движением, скользящим за ее окнами.

— Что беспокоит тебя? – спросила Падме.

— Ничего, ответил он. На Падме был одет талисман, который он высек для нее сразу, после того как они встретились. Он потянулся дотронуться до него и сказал, — Я помню, когда подарил это тебе.

Падме одарила его строгим взглядом и сказала, — Сколько нужно времени, чтобы мы были искрененны друг с другом?

Энакин глубоко вздохнул. – Это был сон, — добавил он.

— Плохой?

— Похожий на один из тех, которые у меня были о матери… перед ее смертью.

— И?

— И он был о тебе.

Падме придвинулась ближе к Энакину, — Расскажи мне.

Энакин отошел на короткое расстояние. – Это был всего лишь сон, — сказал он. Но, как только слова слетели с губ, он почувствовал, что это не так. Это не просто сон. Это было реально, и это случиться. Он повернулся к Падме и сказал, — Ты умрешь при родах. Падме попыталась, не съежится. – А ребенок?

— Я, не знаю.

Падме снова придвинулась к Энакину. – Это был только сон, — сказала она, пытаясь теперь убедить себя, как до этого успокаивала Энакина.

— Я не позволю этому случиться, поклялся Энакин.

Этот ребенок изменит наши жизни, сказала Падме. – Я сомневаюсь, что королева позволит мне служить в сенате. А если Совет узнает, что отец — ты, тебя исключат из Ордена.

— Я, я знаю, — заикаясь, проговорил Энакин, пытаясь отбросить эти мысли. – Я знаю.

— Думаешь, Оби–Ван не сможет помочь нам?

— Мы не нуждаемся в его помощи, сказал Энакин, сердито посмотрев, как только представил замечания учителя. Когда он заметил, что Падме испугалась его взгляда, Энакин сменил выражение на мягкую улыбку и сказал, — Наш ребенок это благо.

Энакин подумал о своем сне снова, надеясь, что это было не правильное описание вещей, которые случаться, но где–то глубоко в своем сердце, он знал, что это было так. К счастью, он знал кого–то, кто был экспертом в предчувствиях.

* * *

— Предчувствия? — сказал Мастер Йода. — Предчувствия, Хмм.

Это было утро после кошмара о Падме, и Энакин находился в комнате Йоды в Храме джедаев. Они сидели напротив друг друга, приглушенный солнечный свет просачивался сквозь жалюзи на окне мало обставленной комнате. Йода сказал,

— Видения твои…

— Они боль, страдания. Смерть

— О себе сейчас говоришь или другом кого знаешь?

Энакин был вынужден дать больше подробностей, и добавил,

— О другом.

— О близком тебе?

Энакин опустил свой взгляд и почувствовал себя пристыженным, как ответил

– Да.

Подняв предостерегающий палец, Йода установил проникновенный взгляд на Энакина и сказал,