Звездные деяния - [3]

Ужаснувшись тому, что делает, Страж стянул обезумевшие мысли в деллианский узел, прерывая поток губительных слов. Он больше никогда не позволит застать себя врасплох, но… Поздно, слишком поздно!

Однако леди Лopp вовсе не была в этом уверена. Покинув Стража, она тотчас направилась в соседнюю комнату, где лейтенант Неслор, женщина средних лет, разбирала данные, снятые с приемных катушек. Психолог оторвалась от работы и удивленно сказала:

— Благородная леди, к моменту остановки регистрации его сопротивление стало эквивалентным ай-кью[1] восемьсот. Однако это совершенно невозможно, поскольку он начал говорить в точке давления, эквивалентной ай-кью сто шестьдесят семь. Это соответствует его типу и, как вам известно, является средним значением. За таким сопротивлением явно кроется какой-то метод тренинга. Думаю, ключом служит упоминание о деллианском происхождении. Интенсивность подскочила, когда он произносил эти слова. Нельзя игнорировать этот факт, разве что мы решим разрушить его психику.

Главный капитан отрицательно покачала головой, но произнесла только:

— Докладывайте по мере развития ситуации.

По пути к трансмиттеру она остановилась, чтобы проверить местонахождение корабля. Легкая улыбка тронула губы леди Глории, когда она увидела на экране тень линкора, кружащую вокруг Солнца.

«Мы топчемся на месте, — подумала она, ощутив холодок тревожного предчувствия, — Возможно ли, чтобы один человек задержал корабль, способный завоевать целую галактику?»

Старший метеоролог корабля лейтенант Кэннонс поднялся с кресла навстречу леди Глории, шедшей к нему через обширный зал трансмиттерного приемника, где располагалась метеостанция Пятидесяти Солнц. Лейтенант был стар и сед. Очень стар, подумала она, подходя к нему, и сказала себе:

«В этих людях, наблюдающих великие космические бури, пульс жизни бьется медленнее. Должно быть, они ощущают эфемерность всего сущего и бесконечность времени. Бури, которым нужен век, а то и больше, чтобы достичь всей полноты своей ревущей мощи, и люди, систематизирующие эти бури, заносящие их в каталоги, постепенно обретают черты духовного родства».

Лейтенант с присущей ему грацией поклонился и негромко произнес:

— Честь имею приветствовать главного капитана, ее сиятельство Глорию Сесилию, леди Лорр из благородных Лорров.

Она признательно кивнула и развернула перед ним принесенную пленку. Метеоролог, хмурясь, выслушал ее, потом сказал:

— Широта, которую он указал для шторма, не имеет ни малейшего значения. Эти невероятные существа разработали для Большого Магелланова Облака систему координат, не привязанную к полюсам скопления. Видимо, они приняли за центр одно из солнц и, опираясь на него, создали собственную пространственную географию.

Старик круто повернулся и повел ее в центр метеостанции, к краю углубления, над которым висела восстановленная карта погоды.

— Она совершенно бесполезна для нас, — коротко сказал он.

— Почему?

Леди Глория перехватила удивленный взгляд его задумчивых глаз цвета закаленной стали.

— Скажите, что вы думаете об этой карте?

Женщина помолчала, отнюдь не расположенная компрометировать себя перед лицом столь крупного специалиста. Потом хмуро проговорила:

— Я полагаюсь на свои ощущения не меньше, чем на ваши знания. Пусть они создали собственную систему координат — мы должны сделать все, чтобы подобрать к ней ключ. Главная проблема сводится, на мой взгляд, — продолжала она увереннее, — к выбору направления, в котором мы должны двинуться из окрестностей этой метеостанции. Неверный выбор чреват досадной задержкой; но главное, из-за чего мы не можем уверенно проложить курс, — это, конечно же, опасность бурь.

Закончив, она вопросительно посмотрела на него. Старик печально покачал головой.

— Боюсь, все не так просто. Эти светлые точки, изображающие звезды, кажутся размером с горошину только благодаря преломлению света; но если взглянуть в микроскоп, видно, что диаметр их составляет всего несколько молекул. Если так выражаются их пропорции относительно звезд…

Леди Глория давно научилась управлять своими чувствами даже в самых трудных ситуациях. Вот и теперь, внутренне ошеломленная, она сумела сохранить спокойный, холодный, задумчивый вид. Наконец она спросила:

— Вы полагаете, что каждая из этих звезд, их солнц, затеряна среди тысяч других?

— Хуже того. Я хочу сказать, что они заселили только одну систему из десяти тысяч. Нам все время нужно помнить, что Большое Магелланово Облако — это мир пятидесяти с лишним миллионов солнц. Это мир, переполненный светом, — заключил лейтенант спокойно. — Если хотите, я проложу петляющий курс, который позволит с максимальной скоростью десять световых дней в минуту осмотреть все ближайшие звезды. Мы можем попытать счастья.

Главный капитан взбешенно дернула головой.

— Одну из десяти тысяч? Не говорите глупостей. Я случайно знаю, какова связь между законом средних чисел и десятью тысячами. Нам пришлось бы посетить не меньше двух с половиной тысяч солнц, если повезет, и от тридцати пяти до пятидесяти тысяч, если нет. Нет-нет, — Жестокая улыбка тронула тонкие губы, — Мы не будем терять пятьсот лет на поиски иглы в стоге сена. Я верю в психологию больше, чем в удачу. У нас есть человек, умеющий читать эту карту, и как бы долго он ни сопротивлялся, в конце концов заговорит.