Звёздное кружево: Любовь «от кутюр» - [17]

Семейство Скотт-Ли только начало свой вояж и поэтому могло надолго задержаться на Доминике. Почти все время все четверо проводили вместе.

Как-то, проснувшись ранним утром, Франческа увидела на полочке перед кроватью большую коробку. Должно быть, Каспар поставил ее сюда, пока она спала. Поднявшись, она обнаружила рядом конверт с ее именем. В нем лежала открытка с поздравлением ко дню рождения. Наверное, Каспар подсмотрел эту дату в паспорте ее отца, который за всю жизнь не поздравил ее ни разу. День рождения всегда был для нее обычным днем в череде многих других. Ее руки дрожали от нетерпения, когда она развязывала ленточку и открывала коробку.

Из ее груди исторгся восхищенный возглас, когда она увидела, что там внутри.

— Каспар! Каспар!

В мгновение ока проскочив узкий переход, она уже чуть было не ворвалась в его каюту. Но тут открылась дверь душевой, из которой выглянул Каспар. Одна его щека была тщательно выбрита, другая — в мыльной пене.

— Ты здесь! — обрадованная Франческа бросилась к нему, но он быстро закрыл дверь, оставив только щелочку.

— Спасибо! Ух, какое спасибо тебе! — прыгала у двери Франческа.

— Погоди, малышка, я не одет, — он захлопнул дверь, и Франческа едва дождалась, когда она снова откроется.

Он вышел завернутый вокруг бедер большим полотенцем и со смехом сказал:

— Мои поздравления, малыш!

Еще минуту назад она бросилась бы ему на шею, но ожидание слегка поумерило ее пыл, и она стояла перед ним как глупый ребенок, который не знает, как выразить свою радость и благодарность. От растерянности ком встал у нее в горле и на глазах выступили слезы.

— Господь с тобой, что случилось? — испугался он, когда слезы полились по ее щекам.

Франческа только помотала головой. Ну как объяснить ему, что просто она бесконечно счастлива. Не в состоянии произнести ни слова и испугавшись, что он неправильно поймет ее, она развернулась и бросилась назад, в свою каюту. Каспар последовал за ней. Он показался на пороге, когда она, отвернувшись, сморкалась в его большой красный платок.

— Прости меня, — еще всхлипывая, проговорила она. Наверное, я сумасшедшая. Но я плачу из-за лучшего подарка в своей жизни.

Каспар развернул ее к себе, положив свои сильные руки на ее обнаженные хрупкие плечи — она выскочила прямо в ночной рубашке на тонких бретельках.

— Ничего себе, ну и странная же у тебя реакция! — Он понапрасну старался быть ироничным.

Тогда он привлек ее к себе и обнял. Франческа прильнула к его груди и закрыла глаза, вдыхая свежий аромат его кожи. И ничего на свете не было восхитительнее этого объятия.

Оно длилось недолго. Но за это время она сумела понять, как счастлива должна быть Харриет, что может найти утешение в объятиях своего мужа, когда чувствует себя несчастной или подавленной. Эти мужские объятия были убаюкивающими и успокаивающими… но и возбуждающими.

Между ними возникло вдруг какое-то напряжение, и его ощутила не только Франческа. Но она так и не успела прочувствовать, что это за взаимовлияние, потому что Каспар с легким вздохом отстранился от нее и сказал преувеличенно бодрым тоном:

— На сегодня ты освобождаешься от всех служб, юнга. Сейчас добреюсь и приготовлю завтрак. Чего желаешь? Омлет с ветчиной подойдет?

Произнося эту тираду, он медленно отступал в проход к душевой.

— Так точно! — уже вслед крикнула Франческа, стараясь подражать его тону.

Она вернулась к подарку. Это была портативная швейная машинка. Она тщательно обследовала ее и взялась читать инструкцию. Но внезапно остановилась на неизвестно откуда взявшейся мысли, что мир сегодня перевернулся, и вовсе не потому, что вчера она легла спать семнадцатилетней, а утром проснулась в свои полные восемнадцать лет.

В тот день, когда им пора уже было отбывать на Антигуа, Скотт-Ли устроили им маленький пикник на своей яхте. Они зашли в крошечную живописную бухту, где не было посторонних. Франческе весь этот день представлялся сплошным праздником. Вечером предстоял ужин в вечерних платьях в одном из самых представительных отелей на Доминике.

За неделю до этого она сшила свое первое платье. Материал подарила ей ко дню рождения Харриет. Франческа хотела было запротестовать, потому что подарок был слишком дорогим, но Харриет рассудительно заявила: «Меня всю жизнь баловали. Сначала родители, потом Сэм. Позволь и мне, Франческа, испытать радость дарения. Как только я увидела эту ткань, сразу поняла, что вы созданы друг для друга. Зеленовато-золотистая, как твои глаза».

Это был натуральный индийский шелк. Без швейной машинки шитье затянулось бы на полгода. Но с помощью Харриет все было готово за два дня.

К вечеру, когда они вернулись с пикника, Франческа побежала в душ, чтобы успеть до захода солнца высушить свои волосы. Каспар, чтобы не мешать ей, еще раз спустился на сушу.

В ее радостных ожиданиях была одна горчинка — не хватало подходящих туфель. Но ведь не танцевать же ей — этого она отродясь не умела, — спрячет ноги под стол, да и дело с концом! Никто и не заметит, что у нее на ногах единственные в ее гардеробе красные сандалии.

Она уже уложила волосы, когда Каспар поднялся на палубу с пакетом в руках. Наверное, сделал еще какие-нибудь закупки в путешествие.