Звёздная кошка - [69]

Вспомнив о своём недавнем подозрении, что кто-то пытается его убить, Ласло не удержался и, обернувшись, посмотрел на Рида-арр-Перева – в списке врагов тот значился первым номером. Звёздный кот возненавидел его с той самой первой встречи, во время которой пострадал Чирик. В дальнейшем, пользуясь своим положением помощника коменданта, он всячески осложнял ему жизнь. Поначалу это вызывало у Ласло недоумение и досаду. В общем-то, парень ему нравился и при других обстоятельствах он был бы не прочь с ним подружиться. Но два года бесконечных стычек сделали своё дело. Звёздный кот больше не вызывал у него ничего, кроме стойкой неприязни.

"Если это твоя работа, то ты пожалеешь, что родился на белый свет", – холодно подумал Ласло, глядя на противника.

Рид-арр-Перев перехватил его гневный взгляд и надменно вздёрнул подбородок. "Не смей на меня глазеть, подлая тварь!" – ясно читалось по его едва шевелящимся губам.

"Это ещё вопрос, кто из нас подлая тварь", – ответил Ласло тем же способом. И всё же он сомневался. Почему-то ему не верилось, что звёздный кот способен на подлость. С другой стороны, он не особо обольщался. Слишком уж часто жизнь преподносила ему уроки. Люди, вполне порядочные и достойные в обычной обстановке, возненавидев кого-нибудь, разительно менялись и напрочь забывали о своей чести. Они были способны на такие мерзкие поступки, о которых никогда бы раньше даже не помыслили.

Дуэль на взглядах с нелицеприятным обменом мнениями прекратил Ирвинг. Облачённый в парадный тёмно-синий мундир и длинный белый плащ, развевающийся при ходьбе, он выглядел очень внушительно. Девушки издали единый восхищённый вздох и, когда толстяк проходил мимо, Ласло с одобрительной гримасой поднял большой палец. Довольный произведённым впечатлением, тот подмигнул ему – мол, знай наших. В общем-то, Ирвинг жаловался на недостаток женского внимания лишь из зависти к Борцу.

Как только заместитель директора Навигационной школы показался на сцене старосты групп вскочили со своих мест.

– Встать! – дружно рявкнули они.

Ряды всколыхнулись в едином порыве и курсанты, привычные к дисциплине, замерли, заложив руки за спины.

– Вольно. Можете сесть, – разрешил Ирвинг.

Подойдя к трибуне, он оглядел море лиц, обращённых к нему.

– Друзья, поздравляю вас с успешным завершением учёбы. Знаю, вам пришлось нелегко, но как сказал выдающийся полководец одной захолустной планеты: "трудно в учении, легко в бою". Я надеюсь, что вам помогут те знания, которые мы пытались вдолбить в ваши головы, – Ирвинг положил руки на трибуну и добродушно ухмыльнулся. – Старожилам, кто учится у нас не по первому разу, объяснять ничего не нужно. Они уже всё знают. Ну а вы, новички, имейте в виду, что здесь ваш дом. Вы всегда здесь желанные гости. Будет трудно, обращайтесь. Поможем, чем сможем. От вас же требуется только одно – не ронять честь Навигационной школы. Понятно? Не то гореть вам в аду. Это я вам обещаю. Имейте в виду.

Подавшись вперёд, Ирвинг обвёл зал зловещим взглядом и курсанты обескуражено притихли. Но густой басистый смех быстро разрядил обстановку.

– Ну, полноте вам, друзья! Не такой уж я и страшный! – добродушно прогудел он и мягко предложил: – Ну что, мальчики и девочки, а не спеть ли нам нашу песню?

Повинуясь его жесту, под сводами зала развернулось звёздное полотнище Навигационной школы и, набирая силу, зазвучал величественный гимн, знакомый всем выпускникам без исключения.

– Вива, рутерия! Злони аратай! – запел Ирвинг на удивление красивым сочным басом.

– Вива, рутерия! Злони аратай! – дружно поддержал его зал, снова вскочивший на ноги.

Когда гимн был допет, Ласло вместе со всеми опустился на место. Девушки тихонько всхлипывали. Молодые люди хмурились и прятали глаза. Растроганный землянин, не скрываясь, вытер слёзы, выступившие на глазах. Ласло было вдвойне тяжелей. На него навалились аналогичные воспоминания с Земли. Отвлекшись, он не заметил, что на сцене поменялись декорации и замелькали посторонние люди с приборами, в которых без труда можно было опознать потомков любителей кинокамер. Выпуск в Навигационной школе имел планетарное значение, и вездесущая пресса, конечно же, не могла пропустить такое событие.

Наконец на середину сцены выплыл длинный стол с преподавателями, что знаменовало собой начало вручения дипломов.

– Эй, Романович, кончай реветь! Живо на сцену! – весело выпалила староста группы. Толкнув его локтём, она завистливо добавила: – У, отличник несчастный!

– Что, уже моя очередь? – удивился Ласло.

– Ну да! Вызывают вас, элиту. Первую двадцатку школы по успеваемости.

Ласло удивился ещё больше.

– Я не знал, что вошёл в их число.

– Смотри туда! – староста ткнула в направлении светового табло, зажегшегося над сценой. – Видишь? Под двадцатым номером числится некто Романович. Если мне не изменяет память, то у тебя здесь нет однофамильцев.

– Твоя правда. Ну, я пошёл?

Староста, крохотная кудрявая девчушка, вскочила на ноги.

– Стой! Застегни мундир. Ты же не кто-нибудь, а будущий суперкарго, второе лицо на корабле, – строго сказала она и, расплывшись в белозубой улыбке, крепко его обняла. – Поздравляю, Романович! Ты молодец! Мы все тобой гордимся.