Звездная девочка - [13]
Но помимо этого происходило еще нечто более любопытное. Мы вдруг перестали допускать мысль о поражении. Мы даже забыли, каково это – проигрывать. Не было никакого периода привыкания, никакой «кривой обучения». Никто не учил нас быть победителями. В один день мы были скучными, незаинтересованными и всем довольными лузерами, а на следующий – превратились в яростных фанов, топающих на трибунах, раскрашивающих лица в зеленый и белый цвета и выполняющих «волну» так, как будто практиковались годами.
Мы влюбились в нашу команду. Говоря о ней, мы использовали слово «мы» вместо «они». Ведущий по мячам игрок, Брент Ардсли, словно купался в золотом сиянии, окружавшем его, когда он шел по школе. И чем больше мы влюблялись в свою команду, тем сильнее начинали ненавидеть противников. Раньше мы им завидовали. Мы даже аплодировали им назло нашим беспомощным игрокам. Теперь мы презирали врагов и все, что было связано с ними. Мы ненавидели их форму. Ненавидели их тренеров и болельщиков. Мы ненавидели их, потому что они пытались испортить наш безупречный сезон. Мы с возмущением встречали любое очко против нас. Как они только смеют ему радоваться!
Мы начали гудеть в знак неодобрения. Мы делали так впервые, но можно было подумать, что мы опытные мастера. Мы гудели, встречая команду противника, гудели, завидев их тренера, гудели другим болельщикам, судьям – всем, кто угрожал нашему идеальному сезону.
Мы гудели, даже когда сменялись цифры на табло. Мы ненавидели матчи, исход которых решался в самом конце. Мы ненавидели неопределенность. Мы обожали игры, результат которых можно было предсказать в первые пять минут. Мы хотели видеть не просто победу – а разгром. Единственный счет, который нас полностью удовлетворил бы, был 100:0.
И вот посреди всего этого оживления, посреди идеального сезона оказалась Старгерл, подпрыгивающая каждый раз, когда мяч оказывался в корзине, – независимо от того, кто его забил. Как-то раз в январе с трибун раздался крик: «Да сядь ты уже!» Затем последовало гудение. Старгерл, казалось, этого не замечала.
Она, казалось, ничего не замечала.
Из всех особенностей Старгерл эта поражала меня более всего. Как будто плохое ее нисколько не волновало. Поправка: не волновало плохое, связанное с ней. Наши неудачи и беды она замечала. Если нам становилось больно, если нам что-то не удавалось или как-то иначе не везло по жизни, то она откуда-то узнавала это и проявляла сочувствие. Но плохое, случавшееся с ней или обращенное в ее адрес – недобрые слова, презрительные взгляды, волдыри на ногах, – все это, казалось, она не замечала. Все ее чувства, все ее внимание были обращены вовне. У нее словно не было никакого самолюбия.
Девятнадцатый матч баскетбольного сезона проходил в Ред-Роке. В предыдущие годы чирлидеров всегда было больше, чем болельщиков из Майки. Но не на этот раз. Автомобильный караван через пустыню в тот вечер растянулся на пару миль. К тому времени, когда мы расселись, в зале едва оставалось место для местных болельщиков.
Игра обернулась настоящей бойней. Команда Ред-Рока казалась совершенно бессильной. К началу четвертой четверти мы лидировали со счетом 78:29. Тренер вывел запасных игроков. Мы загудели. Мы почуяли запах 100 очков. Мы хотели крови. Тренер вернул на площадку основной состав. Пока мы гудели и топали ногами, Старгерл встала и вышла из зала. Те, кто заметил, решили, что она пошла в туалет. Я то и дело поглядывал в сторону выхода. Она так и не вернулась. За пять секунд до окончания игры «Электроны» набрали сто очков. Мы будто слетели с катушек.
Старгерл все это время провела снаружи, разговаривая с водителем автобуса. Другие чирлидерши спросили, почему она вышла. Она сказала, что ей стало жалко игроков Ред-Рока. Ей показалось, что ее выступление только усиливает разгром. По ее словам, в таких играх нет никакого удовольствия. Ей сказали, что ее роль заключается не в том, чтобы получать удовольствие, а в том, чтобы при любых обстоятельствах поддерживать команду старшей школы Майки. Она просто с недоумением посмотрела на них.
Чирлидеры ехали в одном автобусе с командой. Когда игроки вышли из раздевалки, девушки рассказали о том, что произошло. Тогда ребята задумали кое-что. Сказали Старгерл, что забыли что-то в раздевалке, и попросили принести. Она ушла, а они сказали водителю, что все в сборе, и автобус отправился в двухчасовой обратный путь без нее.
В тот вечер ее отвез домой школьный смотритель из Ред-Рока. Утром в школе чирлидерши сказали ей, что произошла ошибка, и сделали вид, что сожалеют о случившемся. Она им поверила.
На следующий день было тринадцатое февраля. День съемок шоу «Будет жарко».
12
Вот как проходили съемки.
Снимали в студии центра связи. На сцене стояли два стула – так называемый жаркий стул, окрашенный в красный, с изображенными на нем поднимающимися с ножек языками пламени, и обычный, на котором сидел ведущий Кевин. В стороне стояли два ряда по шесть стульев в каждом, второй чуть выше первого. Там и заседало «жюри».
«Жюри» просто называлось так. Двенадцать его членов не голосовали и не выносили вердикт. Их задачей было задавать вопросы и поддерживать температуру «горячего стула»: сомнительные вопросы, неудобные вопросы, провокационные вопросы. Но ни в коем случае не оскорбительные. Идея заключалась в том, чтобы отвечающий морщился, но ни в коем случае не поджаривался.
В тот день, когда в обычной старшей школе появилась Старгерл, жизнь шестнадцатилетнего Лео изменилась навсегда. Он уже не мог не думать об этой удивительной девушке. Она носила причудливые наряды, играла на гавайской гитаре, смеялась, когда никто не шутил, танцевала без музыки и повсюду таскала с собой ручную крысу. Старгерл считали странной, ею восхищались, ее ненавидели. Но, неожиданно ворвавшись в жизнь Лео, она так же внезапно исчезла. Сможет ли Лео когда-нибудь встретить ее и узнать, почему она пропала? Возможно, лучше услышать об этой истории от самой Старгерл?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.