Звёздная бирема «Аквила». Мятеж - [7]

К счастью, Кассия, как ей и положено, от политики была далека. Ацилий мысленно сам себя одернул — что говоришь, глупец, и кому? — и вернулся к реальности:

— Что же касается дальнейших действий, то из нас двоих, помнится, именно ты служила в штурмовом отряде? Подумай о плане побега, если угодно. Только сделай милость, постарайся делать это молча. Я бы не отказался от пары часов сна, если позволишь, — и снова закрыл глаза.

Смысл первой половины речи напарника Кассия, откровенно говоря, не очень хорошо поняла. Скотина-Клодий какой-то, опти…опти-мать их какие-то, казни-страсти-мордасти. Зато она четко уяснила свою первоочередную задачу — надо захватить миопарону. Без оружия и амуниции сделать это будет непросто, но Фортунате, хоть и бывшей, вполне по силам. Если маны помогут и судьба подсобит, то почему бы и нет, верно?

Опять же, две порции белковой массы очень вовремя пришлись. Организм, созданный для ближнего боя с превосходящими силами противника, бурлил нерастраченной энергией.

Ни во время пребывания в тюрьме, ни в долгом полете на «Вератруме» Кассия ни разу не пропустила тренировки. В итоге под кожей у неё перекатывались литые мускулы, а правой рукой Кассия развивала усилие в восемьдесят килограмм. Дело осталось за малым — выбраться из камеры. Но пока девушка обследовала узилище, Блондинчика совместные приключения окончательно сморили. И он заснул, да так крепко, что, должно быть, не почувствовал, как бывшая манипулария аккуратно укутала его простыней.

Величие, оно и во сне величие!

Пока же Ацилий отдыхал, Кассия не сомкнула глаз. Во-первых, от стресса организм её немедленно перестроился на боевой режим 36–12, а значит, ближайшие 36 часов манипулария будет неутомима, быстра и смертоносна. Во-вторых, девушка дважды тщательно обыскала камеру на предмет хоть чего-то, подходящего в качестве оружия. Ничегошеньки не нашла, но не сказать, чтобы сильно опечалилась. Оставалась надежда на появление какого-нибудь похотливого варвара, а лучше, чтобы сразу нескольких. Вступить в прямой контакт с противником всегда предпочтительнее. Выигрывает бой инициативный.

Но сначала надо было посоветоваться с напарником. Так положено по инструкции и просто целесообразно.

Без колебаний Кассия растолкала патриция.

— Слышь, эта…

Продолжать называть его — Блондинчиком? Язык как-то не поворачивался. Гаем? Нет, слишком лично.

— Короче, Ацилий, у меня мысль есть.

Сонный бывший сенатор молча кивнул, мол, излагай.

— Я к местной шпане присмотрелась, пока нас конвоировали. Треть здешнего сброда — новички-желторотики, первонахи. Пялились на меня, словно живой женщины никогда не видели. Скалились по-дурному, болтали чушню. Я так полагаю, — она прикрыла веки, чтобы процитировать точно по тексту «Памятку экстренных ситуаций»: — «Мужчины низкоразвитых варварских народов склонны видеть в любой женщине объект сексуальной агрессии, и всегда готовы воспользоваться бесправным положением пленницы».

Видя, как потрясенно вытягивается лицо Ацилия, Кассия поспешила добавить:

— Так инструкторы говорили, им можно верить. Надо как-то спровоцировать неопытного варвара, пока главари не вычислили во мне Ту Самую Фортунату.

Кассия решительно стянула майку. И вовсе не для того, чтобы проверить на патриции-напарнике провокационные свойства своих молочных желез, совсем нет. На спине, между лопатками у манипуларии красовался роскошный, о пятнадцати цветах Рог Изобилия — символ флагмана штурмового флота Республики. За голову Кассии Фортунаты, знаменитой Убийцы Невинных, в Секторе Парфа назначена была сумасшедшая награда, способная утолить даже бездонную алчность пиратов.

У Ацилия глаза на лоб полезли. Нет, зрелище оказалось неожиданно приятным, однако обстоятельства были поистине чудовищны. Одна лишь мысль о том, чтобы реализовать безумный план Кассии вызвала не просто содрогание, а тошноту. Он затряс головой:

— Нет! Так нельзя! — и попытался прикрыть девушку своей простыней. Хотя если быть честным до конца, то в попытке этой крылась не столько забота о скромности напарницы, сколько желание избавить себя самого от неуместного искушения. Что ни говори, а Кассия была… м-м… сработана на совесть.

Девушка, впрочем, благородного жеста не оценила, стряхнула простыню и открыла рот, чтобы начать возражать. Тогда Гай, вспомнив, с кем имеет дело, попытался доходчиво разъяснить дикой манипуларии смысл своих действий:

- Кассия, они же тебя… причинят тебе вред. Я не могу допустить, чтобы ты жертвовала своей… э-э… честью ради…

Непробиваемое непонимание спутницы заставило Ацилия смолкнуть. Но замолчал он очень непреклонно.

— Я, между прочим, отличница боевой и психологической подготовки, — не удержалась от некоторого хвастовства Кассия. — И по сравнению с тем, что для меня уготовили парфы, сексуальная агрессия — это пустяки. Ты же стратег, и понимаешь, что нам нужно упредить противника.

Она встала и демонстративно прошлась туда-сюда перед люком, неумело копируя походку гетеры. Вместо соблазнительных покачиваний бедрами то и дело сбиваясь на строевой шаг.

— Ты только молчи и не вмешивайся, ага? — шепнула Кассия. — У нас всё получится.