— Веник предупредил вас, что я журналист, Феликс Борисович? — спросил я.
— Лучше просто Феликс, — поправил он. — Когда меня называют по имени-отчеству, на моих плечах как будто сразу же отрастает белый халат. А у меня сегодня законный выходной, так что...
— Но вы же не будете против поговорить на ваши профессиональные темы? — уточнил я.
— О, не беспокойтесь, спрашивайте меня, о чем хотите! — Феликс разлил чай по фарфоровым чашечкам. Даже на вид антикварным и наверняка устрашающе дорогим. — Так вы журналист? И в какой же газете вы работаете?
— «Новокиневский шинник», — улыбнулся я. — Но это по распределению. Я хочу расти и развиваться вне зависимости от места моей работы.
— Похвально, похвально... — доктор взял с блюдечка чашечку, оттопырив мизинец. Сделал крохотный глоток.
— Я задумал один материал, — начал вдохновенно врать я. — Но он пока сформирован только в виде идеи. И чтобы она окончательно оформилась, мне нужна ваша профессиональная консультация.
— Ну что ж, я готов внимать! — Феликс гордо выпрямился и положил руки себе на колени.
— В нашем обществе наблюдается некоторая... гм... демонизация психиатрии, — сказал я. — как-то так сложилось, что поход к доктору, который лечит тело — это нормально, а к психиатру — это вроде как пятно на всю жизнь, сломанная судьба, карьера пущена под откос и все такое. И граждане изо всех сил стараются избежать визита в психдиспансер. Даже когда им это необходимо. Потому что — о, ужас! — не дадут права же!
Кустистые брови Феликса сошлись на переносице, он поднял одну руку, видимо, собираясь что-то сказать, но промолчал.
— И такие люди, чтобы получить справку, используют взятки, связи и все что угодно еще, — продолжил я. — Таким образом получается, что из-за предвзятого отношения по одному городу со мной за рулем могут ездить настоящие психи! Мне бы хотелось написать серию просветительских статей, которые бы убедили людей не бояться психиатров. Рассказать, что времена карательной психиатрии давно в прошлом, что в психдиспансере им помогут и вернут душевное здоровье и покой, а вовсе не сломают судьбу, как они вбили себе в голову.
Я перевел дух. Доктор медленно поднял руки с колен и три раза хлопнул в ладоши.
— Вениамин, вы слышали, как невероятно здраво рассуждает ваш молодой товарищ? — сказал он. — Иван, я буду чрезвычайно рад и горд оказать любую посильную помощь в этой, не побоюсь этого слова, миссии, которую вы для себя избрали!
Кажется, идеей этих гипотетических публикаций доктор загорелся гораздо больше, чем я. Впрочем, логично, я-то эту тему придумал только что. Это здесь я начинающий журналист, а там, откуда я пришел, я уже много лет занимался приоткрыванием окон Овертона на разную ширину...
Феликс вдохновенно вещал, как было бы замечательно сделать не просто статьи в газете, а целую отдельную газету, которая бы простым языком доносила до населения простые истины отечественной психиатрии. Мы внимали, пожеывая кобаску.
В конце концов, он выдохся. Подошел к антикварному глобусу и откинул крышку. В бархатном лоне модели нашей планеты, как я предполагал, хранились разномастные бутылки. Феликс извлек одну из них.
— Ради такого случая — настоящий французский коньяк! — провозгласил он, демонстрируя нам этикетку с именем самого известного французского императора.
«До полудня? — подумал я. — Однако...»
Доктор воодушевленно умчался за подходящей для коньяка посудой.
— Ты про себя-то будешь спрашивать или нет? — прошептал мне Веник.
— Не торопи меня, я морально готовлюсь, — я сделал большие глаза.
Феликс вернулся и расставил на столике хрустальные стопки. До коньячных бокалов аристократизм обитателя этой «профессорской» квартиры пока, видимо, не дорос. Плеснул во все три янтарной жидкости.
— Ну что ж, за просвещение! — провозгласил он.
Я сделал вид, что пью, пожалев, что тут нет никакого фикуса, куда можно было бы вылить содержимое рюмки. Не хотелось мне пить пока что. Я не трезвенник, но разговор и в самом деле предстоял сложный. Для меня сложный. Вдохновенная идея снять клеймо демонизации с психиатрии мне только на словах давалась легко. А вот на практике... на практике я все еще робел. Почти как тогда, перед его же кабинетом.
— Ах ты паршивец! — вдруг не своим голосом заорал Феликс, сорвался с места, схватив тапок и одним скачком переместился в другой угол комнаты. — Подумайте только! Раньше на кухне как у себя дома ходили, а теперь и в кабинет прорвались!
Доктор вернулся в свое кресло, руки его заметно дрожали.
— Таракан! — объяснил он. — Ненавижу этих рыжих поганцев! Ничего их не берет! Уверен, что они даже после ядерной войны бы выжили!
Он плеснул себе еще коньяка и посмотрел на нас.
— На чем мы с вами остановились?
— У меня есть еще один вопрос, — сказал я, решив уже ухнуть как в холодную воду. — Личный.
Я кратко изложил суть проблемы — удар по голове, частичная потеря памяти, что делать?
— Иван, вы зря переживаете, ретроградная амнезия после травмы — это обычное дело, — заявил Феликс. И налил себе еще коньяка. — Если травма была не тяжелой, то память сама собой восстановится рано или поздно.
— А ускорить процесс как-то можно? — влез в разговор заскучавший Веник.
