Звезда Востока - [57]

».

Я не знала, кто это сказал. Голос искажался. Звучал далеко и множился от эха.

А кукла плавала и плавала, впитывая в себя воду с добавлением особого ингредиента…

— Лилит! Проклятье!

Я закашлялась, осознав, что снова способна дышать. Каждый вдох давался с трудом, горло саднило, как при тяжелой простуде. Выдохи получались не лучше. Вырывались со противным свистящим звуком.

— Прости, я болван.

Ульрих суетился рядом. Поднял меня с пола, усадил, прислонив к стене. Запрокинул голову, чтобы кровь не лилась на форму, и велел не шевелиться. В другой момент я бы послала его болотом. Но сейчас едва хватало сил не завалиться обратно.

— Потерпи, сейчас всё исправлю.

Исправит он! Да что он вообще со мной сотворил?!

— Терпи, Лилит. Терпи.

Он колдовал, выделывая руками пасы. Я их не видела. Сидела с закрытыми глазами. Ощущала колыхание воздуха. С каждой секундой становилось легче. Боль в горле и тяжесть в груди проходили, гул в голове стихал. Я возвращалась в мир живых. Из некой плоскости, расположенной между нашим миром и тем, куда уходят мертвые.

— Вроде всё, — пробормотал полуведьмак извиняющимся тоном. — Как ты?

Я посмотрела на него с ненавистью.

— Экспериментатор чертов! — прошипела, с трудом сдержав порыв замолотить в грудь кулаками. Помешало не благоразумие, а нехватка сил.

— Прости, что так вышло, — он развел руками. — Я же не знал, что это кровь твоего родственника. Пытался вытянуть. Совсем чуток. Но сработало не на кукле, а на тебе.

В голове погас свет и заново включился. В разы ярче.

— Р-р-родственника?

Ульрих закивал.

— Угу. Интересный расклад, верно?

— Мёртвая кровь, — прошептала я, вспомнив картину, увиденную на границе двух миров.

Полуведьмак непонимающе уставился на меня. Пришлось объяснять. Плевать, что мы теперь чужие. Раз таинственная кровь защищает от теней, не помешает выяснить, кому она принадлежит. В одиночку не справиться.

— Интересно, — протянул Ульрих, когда я замолчала.

— Не сомневаюсь, что тебе интересно, — ядовито бросила я. — Загадка, достойная внимания истинного ведьмака. То есть, ведьмака наполовину.

Ульрих подарил взгляд полный упрека.

— Я не о том. Это… — он странно усмехнулся. — Это ведьмовская магия. Очень древняя.

— Чего?! — я вытаращила глаза.

— В отражении я говорил, что кровь — отличный проводник магии, — объяснил парень тоном самого занудного мэтра. — Но ведьмы с давних времен использовали не простую кровь, а мёртвую. Собирали в сосуды после смерти родственников. Проводили особый ритуал. Затем применяли по мере необходимости. В воде с добавлением нескольких капель крови обмывали младенцев. Обрызгивали ею жилища. Считалось, это защищало от сил зла. Но постепенно традиция себе изжила. До сегодняшнего дня я считал, что подобные ритуалы не применяли лет сто, а то и дольше.

— То есть… то есть…

В голове не укладывалось, что какая-то ведьма — истинная ведьма! — собрала кровь моего родственника, а потом искупала в ней куклу-защитницу.

— Хочешь сказать, что… что… в моей семье хранится сосуд с чьей-то кровью? — закончила я сумбурную мысль. — У мамы или тетки Дот?

Ульрих мрачно покачал головой.

— Сильно сомневаюсь, что твои родственницы знают о существовании истинных ведьмаков. Я видел обеих. Они не похожи на личностей, готовых пойти на древние и… хм… зловещие обряды. Уверен, мать не положила б в твою колыбель куклу, выкупанную в крови, пусть и в родственной.

— Но тогда как…

— Возможно, кукла хранилась в семье несколько поколений. Спроси у матери, откуда она взялась. В письме. Ненавязчиво.

Я мысленно попробовала сформулировать вопрос, и сделала вывод, что лучше повременить с сочинением послания маме. Сделаю это на свежую голову.

— Хорошо спрошу, — я тяжко вздохнула и вдруг сообразила, что мои ступни упираются в колени Ульриха.

Он проследил за моим взглядом и отодвинулся.

— На сегодня пора сворачиваться, — проговорил будничным тоном. — Я потратил многовато сил на твою куклу, чтобы заниматься очередным талисманом для ордена. Встретимся завтра на том же месте.

Полуведьмак следовал моему требованию. Дела и только.

Почему же тогда захлестнула обида, словно арканы, ранящие плоть?

Чего же я хочу? Чтобы он отстал или проявил настойчивость? Интересно, я когда-нибудь пойму свои желания? И чувства к Ульриху?

— Погоди, — велела, едва он поднялся.

Остановила не ради личного. Ради… хм…общественного.

— Есть способ отменить действие зелья, которым я облила леди Барбару?

А кого еще спрашивать? Остальные члены ордена нынче в недосягаемости. Можно, конечно, подойти к сектору светлых и вызвать Юмми. Но тревожить лишний раз пострадавшую от духов девчонку — плохая идея. Да и светить наше общение — тоже.

— Хочешь, чтобы воспитательница тебя вспомнила? — удивился Ульрих.

— Нет. Хочу избавиться от ее упырей, — отчеканила я, морщась и готовясь к допросу. — Это невидимки. Те, что леди Дитрих с лестницы спустили. Я их вижу, кстати. И они теперь дежурят в моей спальне. Не уймутся, пока хозяйку не расколдую.

Разумеется, допрос состоялся. Пришлось рассказывать всё. В деталях. Обо всех встречах с упырями, их ответах и угрозах. Об избирательной забывчивости леди Барбары. И некой цели, ради которой она вернулась в Гвендарлин в компании «домашних питомцев», презентованных некогда зеркалами-близнецами.