Звезда и крест генерала Рохлина - [2]
Утром после необходимых процедур в санатории Андрей Андреевич покупал в киоске свежие газеты и шел на пляж. Сделав заплыв в море, он садился в плетеное кресло и просматривал газеты. Так было и первого сентября, он раскрыл газету и наткнулся на сообщение, что в Волгограде своей женой был застрелен командир 20-й дивизии Моисеев. «Мистика какая-то», — перекрестившись, подумал Саблин. После того как в 1998-м году был расформирован 8-й гвардейский корпус, которым когда-то командовал Лев Рохлин, в Волгограде оставалась 20-я дивизия.
Андрей Андреевич закрыл газету и стал смотреть на тихое море, которое напоминало о себе шорохом набегающих волн, они как перелистываемые страницы отмеряли время, которое оставалось до обеда. Но у Андрея Андреевича волны вызывали в памяти совсем еще недавние события. Он вспомнил 4 июля 1998 года. В который раз и почему-то именно этот день? Ответа на вопрос он не знал, но к этой дате много раз возвращался и возвращался, как бы и что ни менялось в окружающем мире. Мистика какая-то. И вот это сегодняшнее сообщение в газете…
Тот день в Москве выдался пасмурным, с самого утра моросил мелкий дождь.
Андрей Андреевич, как обычно, приехал в Кремль рано. Он приготовился работать над документами. Неожиданно в кабинет вошел сотрудник администрации Владимир Иванович:
— Андрей Андреевич, экстренное сообщение… Убит генерал Рохлин.
— Как?! Когда?
— Сегодня ночью. На своей даче…
— Та-ак, — Андрей Андреевич откинулся в кресле. — Прокуратура, надеюсь, уже работает?
— Прокуратура на месте. Милиция тоже. Я только боюсь, что его сторонники могут активизироваться…
— Без него, дорогой Владимир Иванович, никто не дернется, — махнул рукой Андрей Андреевич. — Равноценной замены ему у них нет.
— А что тогда делать с этим, — тот кивнул на красную папку, которую держал в руках.
Саблин встал и прошелся по кабинету.
— Генерала нельзя было не уважать. Личность яркая, сильная. Жаль, что не довелось познакомиться. Уверен, мы бы подружились. Его «Дело» оставь мне. И материалы публичных выступлений принеси. У него там целая программа изложена. Власть рано или поздно повернется лицом к армии. Невозможно все время жить в ожидании ее возмущения. Его наработки пригодятся…
Владимир Иванович положил на стол красную папку с надписью «Оперативное дело «Генерал».
— И еще… — помощник президента продолжал шагать по кабинету. — Передай директору ФСБ, чтобы уничтожили все оперативные материалы по Рохлину. И пусть подключаются к следствию.
— Прокуратура считает, что его убила жена.
— Все под Богом ходим. Пусть разбираются, — Андрей Андреевич остановился у окна и, как бы заканчивая какие-то свои невысказанные мысли, задумчиво произнес: — Все равно жаль. Его же предупреждали…
…Сейчас вспомнилось и искаженное гримасой недовольства лицо президента Ельцина, когда он произнес:
— Мы сметем «рохлиных»!..
Да уж, сметать все на своем пути — это немногое, что бывший президент делал на протяжении почти десятка лет наиболее успешно.
ЧАСТЬ 1
СТАЛИНГРАДСКИЙ РУБЕЖ
Павел Сергеевич Грачев долго не мог привыкнуть к кабинету министра обороны, к телефонам-вертушкам с гербами, полированному дубовому столу, лакированному паркету, массивным коричневым дверям, красным ковровым дорожкам. Еще несколько лет назад, командуя дивизией в Афганистане, глотая пыль и обливаясь потом, он не предполагал, что в его судьбе произойдет неожиданный поворот, и он станет хозяином этого кабинета.
На плечи министра обороны сразу же легли проблемы, которые, наверное, вряд ли приходилось решать министрам других армий мира. Президенты независимых государств первым делом объявили своими указами воинские части, дислоцированные на их. территориях, армией этих государств. Но были воинские части, не желающие служить новым государствам, и возникала необходимость вывода десятков тысяч солдат и офицеров с их семьями в Россию. Некоторые военные учебные заведения сами снимались с мест и направлялись в Москву. Курсанты военных училищ из разных республик бывшего Союза возвращались в Россию. Порой в небе одновременно могли находиться до ста самолетов военно-транспортной авиации, которые вывозили людей, технику, ядерное оружие, ракетные установки. Размещение личного состава создавало массу проблем на местах. Порой дело доходило до драматических моментов. Однажды Павлу Сергеевичу позвонил взволнованный губернатор Ульяновской области Горячев и попросил, чтобы из его приемной убрали рыжего безумного генерала, который держит всех под пистолетом. Это заместитель командующего ВДВ Чиндаров выложил свой пистолет (в котором, правда, не было ни одного патрона) на стол у губернатора и требовал, чтобы выполнили приказ министра обороны по размещению дивизии в заброшенном городке авиастроителей. Вопрос был быстро улажен. Другой проблемой стал вывод войск из Германии строго по графику и в соответствии с договором. Полыхали вооруженные конфликты в Приднестровье, Абхазии, гражданские войны в Грузии, Таджикистане, Азербайджане, шла кровопролитная война на Балканах. Да и внутри армии не все было благополучно. А тут еще Чечня с первых же дней пребывания в новой должности стала для Павла Сергеевича головной болью. Но Грачев, зная генерала Дудаева, верил, что все обойдется.
На пути из Бодайбо в Иркутск гидросамолет попадает в грозу. Полыхают молнии, машину кидает из стороны в сторону, крылья раскачиваются, точно фанерные листы. Падают обороты двигателя, командир принимает решение сбросить груз и вдруг видит направленный на него пистолет… В основе повести «Отцовский штурвал» лежат реальные эпизоды, связанные с повседневной работой авиаторов, героическими традициями сибирских пилотов. Сергей Жигунов по примеру отца становится летчиком и продолжает трудное, но необходимое для таежного края дело.
В книгу известного сибирского прозаика Валерия Хайрюзова «Точка возврата» вошли повести и рассказы, посвященные людям одной из самых мужественных профессий — летчикам. Каждый полет — это риск. А полет над тайгой или тундрой — риск вдвойне. И часто одной отваги и решимости бывает мало. А лететь надо. В любую погоду, в любое время года. Потому что только от них зависит, выживет ли в зимовье тяжелобольной, получат ли продукты отрезанные пургой буровики, спасутся ли оленеводы от разбушевавшейся огненной стихии и… встретятся ли двое, стремившиеся друг к другу долгие годы?..
Новая книга известного писателя-сибиряка Валерия Хайрюзова – это яркая, объемная, захватывающая и поразительная по своей глубине панорама жизни сибирской глубинки.Герой повести «Болотное гнездо» Сергей Рябцов, отслуживший срочную и успевший получить «печать войны» в Афганистане, возвращается в родные места, в притаившийся среди иркутских болот, богом забытый поселок, – и узнает, что жить отныне ему негде. Родственники решили, что он погиб, и продали дом, в котором Сергей вырос. Неожиданно для себя парень оказывается перед непростым выбором: попытаться вернуть прежнюю жизнь или начать новую с чистого листа?..В повести «Луговой мотылек» люди, вынужденные всеми силами бороться с нашествием прожорливого вредителя, оказываются в ситуации, когда нужно решать, готов ли ты пожертвовать собственным добрым именем ради спасения общественного урожая?А пронзительная, берущая за душу история дружбы и беззаветной преданности собаки и человека в новелле «Нойба» не оставит равнодушным никого!
В новую книгу «Почтовый круг» молодого иркутского писателя. командира корабля Ан-24, лауреата премии Ленинского комсомола вошли повести и рассказы о летчиках гражданской авиации, в труднейших условиях работающих на северных и сибирских авиатрассах. Герои книги — люди мужественные, целеустремленные и по-современному романтичные.
В новую книгу Валерия Хайрюзова «Чёрный Иркут» вошли рассказы, объединённые темой гражданской авиации, и сочинения последних лет. Автор рассказывает о людях, ещё вчера сидевших в кабинах самолётов, работавших в редакциях газет, стоявших в операционных. Героям выпала судьба быть не только свидетелями, но и участниками исторических событий в России на рубеже тысячелетий. В своих произведениях автор использует легенды и предания народов, издревле проживающих на берегах сибирской реки Иркут, берущей своё начало в отрогах Восточного Саяна. Два потока — Белый и Чёрный Иркут — впадают в Ангару.
Валерия Хайрюзова критики окрестили сибирским Сент-Экзюпери. Как гражданский летчик он летал над просторами Сибири, над Европой и Азией, как депутат «расстрелянного» Верховного Совета России 1990–1993 годов побывал в «коридорах власти», чудом оставшись в живых. Помимо произведений о любви, летном братстве, о простых и непростых людях, в книгу вошли повести и о тех трагических днях. Присущее летчикам «чувство экипажа», когда самолет — маленькая планета, а экипаж — ее правительство, отвечающее за жизнь своих пассажиров в прямом смысле головой, позволяет В. Н. Хайрюзову видеть и описывать людей, события и явления с особой, сущностной, стороны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он больше чем писатель. Латиноамериканский пророк. Например, когда в Венесуэле (даже не в родной Колумбии!) разрабатывался проект новой конституции, то в результате жаркой, чудом обошедшейся без применения огнестрельного оружия дискуссии в Национальном собрании было решено обратиться к «великому Гарсия Маркесу». Габриель Гарсия Маркес — человек будущего. И эта книга о жизни, творчестве и любви человека, которого Салман Рушди, прославившийся экзерсисами на темы Корана, называет в своих статьях не иначе как «Магический Маркес».
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .
Владимир Дмитриевич Набоков, ученый юрист, известный политический деятель, член партии Ка-Де, член Первой Государственной Думы, род. 1870 г. в Царском Селе, убит в Берлине, в 1922 г., защищая П. Н. Милюкова от двух черносотенцев, покушавшихся на его жизнь.В июле 1906 г., в нарушение государственной конституции, указом правительства была распущена Первая Гос. Дума. Набоков был в числе двухсот депутатов, которые собрались в Финляндии и оттуда обратились к населению с призывом выразить свой протест отказом от уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.