Звезда доброй надежды - [134]
Молдовяну рассмеялся.
— А чего мне бояться? Ей-богу так, товарищ Влайку… Что мне, голову отсекут за то, что из девяноста семи антифашистов Березовки один или двое, ну пять от силы, не захотят идти на фронт?
— Говоришь, девяносто семь?
— Точно! Тебе что, кажется мало?
— Нет, нет! — поспешил успокоить его Влайку. — Подсчитаем-ка только одних офицеров. Нас интересует количество офицеров-антифашистов… Значит, девяносто семь здесь, семьдесят в Оранках, тридцать в школе, кое-что есть и в солдатских лагерях, так что набирается… набирается…
Он мерил шагами комнату, почти забыв о присутствии Молдовяну, рассуждая сам с собою:
— Разумеется, посмотрим! Не сердись на меня. И у меня на душе всякого много накопилось. Поэтому я и набросился на тебя тут, не могу же я думать одно, а говорить другое. Дело в том, что во всех лагерях бурлит народ. Люди ищут пути разрешения многих проблем. Всюду, где мне пришлось побывать, слышу одно и то же требование: «Дайте оружие! Хотим на фронт!» Ладно! Подумаем сообща и посмотрим, как будет лучше. Но одно должно быть ясным для всех: эти люди хотят драться, а не просто идти следом за Советской Армией. Мы мечтали принять участие в свержении Антонеску и выбросить немцев из Румынии, а не быть нахлебниками. Понимаешь, парень? — Потом, подойдя к окну, он снова повернулся к Молдовяну: — Мы могли бы прямо сейчас поговорить с антифашистами?
— Конечно! Но почему ты не скажешь мне, что у тебя на душе?
— Как-нибудь потом расскажу…
— Как-нибудь…
— Тогда сегодня же, после собрания.
— А тот товарищ какие вести принес из Румынии?
— После собрания! Все тебе расскажу…
Внезапно похолодало. По небу потянулись свинцовые тучи. Но это не испортило настроения Марина Влайку. На лице его появилась улыбка, он казался помолодевшим. Он живо, по-юношески, спустился по лестнице.
— Знаешь, возьмем Девяткина с нами! — крикнул он через плечо комиссару. — Он солдат, и, может быть, это его заинтересует.
Но Девяткин сам шел им навстречу, размахивая письмом, свернутым треугольником.
Увидев на конверте почерк Иоаны, комиссар забыл о правилах субординации, приличествующих в подобных случаях. Лихорадочно развернул его и стал читать:
«Тома, дорогой мой!
Я жива! Посмотри на небо и увидишь, что твоя звезда доброй надежды продолжает гореть. Жди меня! Через неделю-другую я возвращусь.
Твоя, навсегда твоя. Иоана».
— Слава богу! — тихо проговорил Влайку, когда прочитал письмо Иоаны. — Словно камень с сердца…
Как только Штефан Корбу увидел их входящими в лагерь, он понял, что в жизни пленных наступил поворотный момент. Появление незнакомых людей всегда было связано с какими-то решениями командования лагеря. После этого в размеренной жизни лагеря обязательно происходили те или иные изменения.
Марина Влайку хорошо знали все румыны. Для них это был не простой посетитель. О нем они до того не только много слышали, но и приписывали ему необычайную биографию и самую невероятную роль в их собственной судьбе. Они видели в нем непосредственного начальника Молдовяну, от которого комиссар получал инструкции, касающиеся его обязанностей как коммуниста. Марина Влайку все считали ответственным за организацию и рост антифашистского движения в лагерях, где находились румынские военнопленные. Никто не забыл, что после его последнего посещения Березовки, накануне Нового года, несколько человек были посланы в антифашистскую школу, которая создавалась где-то под Москвой. Известно было и о том, что несколько месяцев назад Влайку прислал Молдовяну письмо, правда, об этом комиссар обмолвился лишь в присутствии антифашистов.
Какие сюрпризы и перемены принесет появление Влайку в Березовке?
Небо затянули черные тучи. День посерел, предвещая дождь, а может быть и бурю. Березы шумели под сильными порывами сухого ветра. Сама природа рождала тревогу в сердцах военнопленных.
Прежде чем войти в дом комиссаров, Молдовяну взглянул на толпившихся людей и увидел лейтенанта Зайню.
— Будь добр, позови антифашистов в библиотеку, — сказал он.
— Только актив?
— Всех до одного.
— И тех, кто на дежурстве?
— Пусть каждый оставит за себя кого-нибудь. Когда все будет готово, предупреди меня.
Эта весть тут же разлетелась по всему лагерю. Присутствие в лагере румынского коммуниста стали оживленно комментировать даже другие национальные группы.
Не имея достоверных сведений, не дожидаясь результатов конференции антифашистов, они строили самые невероятные предположения.
— Невозможно, чтобы приезд Влайку не был связан с какой-либо определенной целью.
— Что-то случилось.
— Не зря вот уже несколько дней в сообщениях русских ничего не говорится о фронте под Курском.
— Но что могло случиться?
— У меня такое впечатление, что вся эта история, начавшаяся несколько дней тому назад, не что иное, как пустой звук.
— И тогда?
— Любая причина имеет следствие, любое следствие — причину.
— Ну, чего будоражишь душу? Знаешь что-нибудь определенное?
— Чего нужно здесь Влайку?
— Пока ничего точно не известно. Можно только предполагать.
На мгновение наступило молчание, столь же тягостное, как и то беспокойство, которое ими овладело. Потом раздался чей-то уверенный голос:
В книге старейшего краеведа города Перми рассказывается о трагической судьбе автора и других советских людей, волею обстоятельств оказавшихся в фашистской неволе в Финляндии.
Первая книга ивановского писателя Владимира Конюшева «Двенадцать палочек на зеленой траве» — о сыне подполковника-чекиста Владимире Коробове, и вторая книга «Срок убытия» — о судьбе Сергея Никишова, полковника, разжалованного в рядовые. Эти два романа были напечатаны под общим названием «Рано пред зорями» в 1969 году в Ярославле. Героев первых двух книг читатель встретит в новом романе В. Конюшева «Ударная армия», который посвящен последнему периоду Великой Отечественной войны. Автор дал живую впечатляющую картину выхода наших войск к Балтийскому морю в районе Данцига (Гданьск), затем к Штеттину (Шецин) на берег Одера.
Повесть об одном из замечательных героев болгарского народа, коммунисте-разведчике Александре Пееве, отдавшем свою жизнь в борьбе за правое дело разгрома фашизма. Деятельность Пеева и его товарищей в период второй мировой войны снискала в Болгарии всенародное уважение. Имена Пеева — «Боевого» и его соратников, оказавших большую помощь Советской Армии, окружены ореолом неувядаемой славы. Советское и болгарское правительства удостоили погибших и оставшихся в живых героев высокими наградами. Александр Пеев посмертно награжден орденом Ленина. Повесть представляет интерес для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе известной писательницы из ГДР рассказывается о заключительном периоде второй мировой войны, когда Советская Армия уже освободила Польшу и вступила на территорию гитлеровской Германии. В книге хорошо показано боевое содружество советских воинов, польских партизан и немецких патриотов-антифашистов. Роман пронизан идеями пролетарского интернационализма. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Вадим Михайлович Белов (1890–1930-e), подпоручик царской армии, сотрудник журналов «Нива», «Солнце России», газет «Биржевые ведомости», «Рижский курьер» и др. изданий, автор книг «Лицо войны. Записки офицера» (1915), «Кровью и железом: Впечатления офицера-участника» (1915) и «Разумейте языцы» (1916).