Звезда Даугрема - [18]

Народ уже держался за животы от смеха, а пунцовая от гнева и смущения женщина отбрасывала несчастного гуся и удалялась, гордо вздернув голову в эстанском колпаке. Рябой кричал ей вслед:

— Прости, госпожа! Куда же ты? Обиделась? Свет Святой, — повернулся торговец к окружающим, — словно мзумская шалава, ну!

— И не говорь, брательник, — вставил лысый эр, держа обеими руками намертво пришитый к поясу кошелек и подозрительно поглядывая по сторонам щелочками глаз. — Все это отродье — рмены, мзумцы — одна банда, во! Возют нама товаришки свои, ага. Утречком гнилье продадуть, а вечерочком по карманам нашим лазют, кошелешники!

— Жуть! — скорбно покачал головой Секундус, замечая, как опускает голову под его взглядом рябой.

— Едуть и едуть, — выкрикнул еще один элигерец, в медвежьем полушубке и с охотничьим тесаком за поясом. — Спасу нету, ну!

— Брат, брат, — покачал головой рябой, — а мне сват приезжий, из Дара, такого понарассказывал…Кажет, в Даугреме-то и Ашарах ужасть что творится, ага. Взбеленились совсем эти богомерзкие солнечники, да лишатся они Света! Лиходеи по всем дорогам шастають, села жгуть, народ в полон угоняють! Баб насильничають! Недавно вот деревню рменскую разъерошили, как муравейник!

— Даугрем? — протянул охотник в полушубке. — Так то ж Мзум, или как? Нам до их берлоги делов нету! Пусть хоть перегрызут друг друга, чтоб и меня медведь загрыз! Нам бы с нашенской заботой разрешиться!

Секундус украдкой оглянулся. Возле лотка рябого уже толпилось несколько десятков людей. Задние даже вставали на цыпочки, словно от этого могли лучше слышать. Помощник заметил, как сопровождаемый косыми взглядами, быстро идет прочь баррейнский купец. Правильно, подальше от греха.

— Ну, так и шо, что Мзум? — скривился рябой. — Покамест-то Мзум, а вот далее…

— Что, что далее? — вопросил лысый эр.

— А ничего, — загадочно ухмыльнулся рябой, бросая быстрый взгляд на Секундуса. — Ну, чаго встолпилися у меня тута, э? Покупай или проваливай, ага…

Секундус отошел в сторонку, наблюдая, как толпа медленно редеет. Помощник поискал глазами своих агентов. Телохранители оказались поблизости. Один лениво жевал пирожок с печенкой, а второй старательно ковырялся в носу, не спуская внимательного взгляда с двигающихся рядом с Секундусом людей. Помощник удовлетворенно кивнул и двинулся в сторону Храма Света, что располагался на другом конце площади.

Рябой поправил скорченные туши гусей и уток и смачно сплюнул в грязный снег.

— Ишь, начальничек херов, проверяет, ага! Я его сразу узнал, ушлёпка. Бороду, ишь, нацепил, зараза!

— Ага, — кивнул лысый эр, по-прежнему держась за кошелек, — ты молодчага, брательник. Но как ты догадался? Я б ни в жисть не допёр бы.

— Это потому шта ты зеленый ищо, — ухмыльнулся рябой, — опыту не маешь. Да кабы не я, не взяли б тебя в Бригаду, понял. Нам скоро на юг, на сурьезный путь, а ты зенками хлопаешь, замест того, шоб следить!

Секундус быстро шел по грязному снегу. Агенты спешили следом.

— Узнал. Меня. Маскировка, — бормотал помощник. — Не годится. Хороших ублюдков. Набрал Герон. Куратор!

В Храме Света ударил колокол.

* * *

Гамгеон Антан резко остановился, развернулся на каблуках и впился глазами в лицо тевада Мурмана.

— Светлейший, ты не понимаешь! — прорычал он. — Этого вооружения мало, мало! Что мне пять баллист? Почему не прибыли осадные орудия?

— Осада? — поднял бровь Мурман, отставляя кружку с пивом. Правитель Горды восседал за огромным деревянным столом в примной зале дома Антана — наместника Даугрема и командующего западной группировкой мзумских войск. — Да ты, никак, штурмовать кого собрался, э?

Антан потряс над головой кулаками и топнул ногой с такой силой, что в дверях появилась и тут же исчезла голова часового.

— Да, собираюсь, клянусь милостью Дейлы! Ашары, проклятые Ашары! У мятежников там довольно высокие стены, и необходимы осадные орудия, светлейший, понимаешь? — гамгеон закашлялся. Его болезненно бледное лицо скривилось. Мурман спокойно осушил кружку и потянулся за кувшином. Неплохое тут пиво, дуб их всех дери.

— Светлейший тевад сомневается, что это осиное гнездо нужно окончательно выжечь? — Антан сел за стол перед Мурманом, но тут же вскочил, заметался по комнате, размахивая руками. — Сколько народу у нас полегло! Душевники уклоняются от сражений, действуют маленькими группами. Правда вчера и ночью удалось-таки засадить им кол в задницу, клянусь Ормазом! Ублюдки бежали в Ашары, только пятки сверкали! Один шаг остался, всего один, и всё…конец всей операции!

— У Северной развилки, — покачал головой тевад, — рыцари Рощи контратаковали наших солдат, увлекшихся преследованием. Удар вполне логичен — прикрыть отступающие войска. Я предупреждал тебя, гамгеон, предупреждал! Кто орал — «опрокинем в море душевничью погань»? А? Кто, едрит твою жизнь, спрашиваю? Почему ты нарушил приказ? Почему рыцари сломя голову помчались в обход, надеясь перерезать дорогу отступающим? Вместо того, чтобы охранять арбалетчиков и рменов? Снова скажи спасибо махатинцам и джуджам — если бы не они, рощевики разметали б нас в пух и прах, твою мать! Жопы б на уши натянули!