Звезда Чернобыль - [27]

Тут соседка Анастасии задохнулась от волнения и поглядела в иллюминатор. За стеклом проплывало огромное кучевое облако, пронизанное солнечными лучами, как молниями. И Виктория Львовна продолжала, обращаясь уже непосредственно к этому небесному страннику:

– И я скажу Богу: «Ты знаешь, легко ли мне было, Господи. Мужа я не сберегла, отца и мать тоже похоронила рано. Беспомощная я была дочь, робкая я была жена. Но ты знаешь, Господи, какие муки я вынесла, чтобы поднять и выучить моего Семочку. В школе я билась с учителями за каждую отметку моего мальчика, и Семочка получил-таки золотую медаль, А сколько я сбила каблуков и сколько потратила денег, чтобы устроить мальчика в институт? А когда он болел, его лечил не этот забегавшийся врач из районной поликлиники, а частный врач Герман Андреевич, и за каждый визит Семочкина мама платила ему двадцать рублей из своей восьмидесятирублевой зарплаты. И когда Ты, Господи, допустил эту их катастрофу в Чернобыле, разве я не спасаю его и его семью, чтобы они не пили эту отравленную воду?» Потому что, – это Виктория Львовна сказала уже не Богу, а Анастасии, – через три дня в Киеве уже и следа Семочкиного не останется. И что же, по-вашему, ответит мне Бог?

– Не знаю.

– Так я вам скажу. Он скажет мне: «Виктория Львовна, вы все делали, что должна делать каждая мама, и у меня к вам нет никаких претензий». А с теми, кто выпускает радиацию на невинных детей, Он тоже еще разберется! И хорошо им не будет, уж это вы мне поверьте.

Тут стюардессы начали развозить завтрак, и беседа оборвалась. А после завтрака Виктория Львовна достала из сумки большой теплый платок, укутала им ноги и уснула, посоветовав Анастасии сделать то же самое. Но Анастасия не спала и раздумывала над словами соседки: какова может быть доля правды во всех этих слухах, которые она ей только что поведала? И что же это происходит, почему руководство страны так боится дать людям точную и полную информацию? Если бы люди знали досконально все, что происходит в Чернобыле и вокруг него, разве не легче было бы им ориентироваться в этой ситуации, разве не меньше было бы паники и вздорных слухов? Ведь надо полагать, не один Семочка отправил своих детей к бабушке, подальше от Чернобыля. А как поступили те, у кого нет родных в других городах? Уехали неизвестно куда, прихватив своих детей? И сколько их, этих беглецов от опасности? Если власти утаивают информацию, опасаясь паники, то можно усомниться в их мудрости, ведь неизвестность-то и есть мать паники.

В таких раздумьях и прошел для Анастасии весь полет. И вот самолет приземлился на Бориспольском аэродроме. У Анастасии не было багажа, кроме дорожной сумки, но соседка попросила ее помочь донести ее багаж до такси. «Надо выполнять небольшие просьбы соседей», – вспомнила она слова Виктории Львовны, улыбнулась и согласилась. В багажном отделении было не слишком многолюдно, но когда они с двумя чемоданами Виктории Львовны вышли в общий зал, их поразили огромные очереди к кассам, люди, сидевшие в проходах, на вещах – везде, где только можно было найти свободное место. По залу сновали милиционеры и какие-то молодчики в штатском Идя к выходу, они успели услышать необычное объявление: «Пассажирам, улетающим рейсом на Москву, необходимо пройти в контрольный медицинский пункт».

– Интересно, что это за контроль? – удивилась Анастасия.

– А вы не догадываетесь? Да проверяют их на радиацию, вот это что!

На стоянке такси они расстались.

Наташа снабдила Анастасию адресами киевских друзей, но у нее был и свой адрес, адрес старой институтской подруги. Вот к ней она и отправилась, решив Наташины адреса приберечь на крайний случай. Еще в Москве она заметила, что какие-то подозрительные молодые люди стали ходить за ней, и потому решила без особой надобности уже к киевским диссидентам не обращаться.

* * *

1 Мая, Киев, площадь Октябрьской революции. Десять часов утра. Начинается праздничная демонстрация. Громкоговорители разносят слова Первомайских призывов ЦК КПСС. В ответ мощной волной прокатывается многотысячное «Ура».

…Сегодняшний Первомай мы празднуем в обстановке всенародного подъема, вызванного историческими решениями XXVII съезда КПСС. У нашей партии мудрые глаза Ильича… Колонны сменяют одна другую, многоголосое «ура» раз за разом оглашает праздничный город.

«Правда Украины», 2 мая 1986 г.

Понятно, что в Киеве с особым интересом следят за сообщениями с Чернобыльской АЭС – ведь до нее 150 километров.

Радио «Маяк», 7 мая 1986 г., 19. 30

Пожалуй, вначале киевлянам не хватало полной информации о происходящих событиях, о положении в городе. И это давало основания для всевозможных слухов, которые, кстати, весьма активно распространялись разными «голосами» Запада.

«Правда», 9 мая 1986 г.

Гласность – залог того, что меры по ликвидации аварии, намеченные и частью уже осуществленные, будут истолкованы правильно, а выполнены – неукоснительно.

«Комсомольская правда», 13 мая 1986 г.

Но тут необходимо помнить о потенциальной опасности другого рода – уклона в сторону запугивания людей. Поэтому мы принципиально против такого уклона, именуемого на языке некоторых рьяных обвинителей «исчерпывающей информацией».