Звезда балета - [79]

– Спокойной ночи, – смущенно сказала Риппл ему вслед. Имеет ли она что-нибудь против? Конечно, нет! Она была ему очень благодарна за то, что ушел.

«Дорогая?» Почему такой тон? И ни единого слова ободрения, поздравления, похвалы – ведь она с честью вышла из трудного испытания. Все осыпали ее похвалами. Только один Виктор грубо обошелся с ней. «Намеренно ли он это сделал?» – изумленно думала Риппл.

Она не понимала, как глубоко был задет он сам. Ибо капитану Виктору Барру довелось жить в переходную эпоху, к которой подобные ему молодые люди ни умом, ни душой не приспособлены. Он принадлежал к человеческому типу, сформировавшемуся в совсем иных условиях и потому упорно ищущему те же условия в перевернутом вверх ногами мире. Этим людям свойственно твердо укоренившееся представление о будущей жене. Но где ее найти? Идеальную, по их мнению, женщину можно встретить только среди матерей предшествующего поколения. Она всецело посвятила себя своему супругу и господину и ни о чем не думает, кроме собственных детей, вишневых садов и счастливого домашнего очага.

Даже климат изменился со времен молодости их матерей, не говоря уже о домашнем быте. Все меняется вокруг, а значит, должна стать иной и натура людей, похожих на Виктора Барра. Они страдают, не находя в девушках своего поколения качеств, присущих поработавшим раньше девушкам.

Виктор мог бы стать прекрасным возлюбленным и идеальным мужем для девушки, которая была бы вторым изданием миссис Барр – так же расточительна, мило капризна и полностью зависима от него. Такие, как он, стремятся к главенствующему положению в доме. Если бы женщины их семьи занимали первое место и обладали той властью, которую дают деньги и успех, их мужское самолюбие было бы глубоко задето. В вечер триумфа Риппл что-то в глубине души ее жениха протестовало против успеха девушки, и он не смог ее поздравить.

Итак, Риппл стояла у артистического подъезда с братом и его друзьями. Из их слов она уловила только, что они намеревались пригласить ее куда-то ужинать. Балерина стала извиняться, что не одета и что уже поздно. Под конец она пробормотала: – Джеральд, я устала. Усади меня в такси.

– Нет, пожалуйста, позвольте мне подвезти вас. Мой автомобиль стоит здесь, позвольте мне, – умолял один из спутников Джеральда. – Обещаю вам, мисс Мередит, что не буду разговаривать.

Всю свою жизнь Риппл будет испытывать благодарность к этому тактичному молодому человеку, который в полном молчании быстро довез ее до дома № 39. Стив Хендли-Райсер исчез так же, как Виктор Барр.

И когда люди, аплодировавшие новой звезде, вышли из театра и отправились кто на танцевальные вечера, кто ужинать или пройтись по паркам, Риппл, наконец одна, вернулась к себе домой. Она сняла шляпу, сбросила туфли и села на край постели, чтобы сделать над собой последнее усилие и раздеться.

Но она не смогла этого сделать. Обессиленная усталостью, девушка упала на подушки и сразу же погрузилась в глубокий сон. Несколькими минутами позже, как показалось Риппл, раздался резкий стук в дверь. Она неохотно открыла глаза. Яркий солнечный свет бил в окно, падая желтыми пятнами на стены ее комнаты и синими бликами на звездный потолок.

Утро? Уже? Стук в дверь стал более резким. Отлично! Это, конечно, горничная-француженка с завтраком для нее. Риппл зевнула и села в постели, удивляясь, что на ней все еще ее дневное платье. Еще больше она удивилась, увидев, кто вошел. Это был Виктор Барр, державший в одной руке свою серую шляпу с черной лентой, трость, перчатки и пачку газет.

– Виктор? – его невеста вскочила в чулках, без туфель, и схватилась обеими руками за свои растрепанные стриженые волосы.

– Ты… Как… Который теперь час?

– Половина одиннадцатого, – сказал он.

По его тону она поняла, что с ним что-то происходит. Он в плохом настроении?

– Половина одиннадцатого? Значит, я… ты уверен, что так поздно?

Она взглянула на него, но Виктор не смотрел на нее. Затем бросил быстрый взгляд и отвернулся.

– Ты остригла волосы.

– Да, я… Тебе не нравится?

Он пожал своими широкими плечами.

– Садись, – проговорила Риппл. – Я не представляла себе, что так поздно, Виктор. Ты уже завтракал, конечно?

– Да.

– Я, кажется, не завтракала. То есть я действительно не завтракала. Должно быть, как была, так и уснула. Никогда еще не чувствовала себя такой усталой.

– О! – произнес Виктор.

Что, что с ним? Он был не просто в плохом настроении, в нем кипело молчаливое бешенство. Что-то скрывалось за его молчанием. Тут Риппл начала припоминать. Был вчерашний вечер – она пока отбросила мысль о том, что произошло вчера вечером. Теперь здесь Виктор. Конечно! Так как он не смог переговорить с ней вчера, то пришел сейчас. Это тот же вопрос о замужестве или балетной карьере…

О да…

Все эти доводы за и против, сцены с Виктором все по тому же поводу… Завтрак с ним у Биркли, когда он потребовал, чтобы она нарушила контракт! Беседа с Мадам у нее дома…

Риппл вспомнила обо всем этом. И ей, еще не пришедшей в себя и сонной, необходимо было теперь приготовиться к борьбе.

Виктор или балет? Перед ней был Виктор. Она посмотрела на него. В то утро он производил неважное впечатление. Жених Риппл не сел – он стоял и смотрел на нее, Недовольное и озлобленное выражение лица лишало его природной привлекательности и делало, по меньшей мере, на пятнадцать лет старше. У нее мелькнула мысль, что именно так он будет выглядеть после того, как женится и жена его чем-нибудь рассердит…