Звезда балета - [25]

Дальше сидел по-праздничному принаряженный единственный из мальчиков, которому удалось каким-то образом вырваться из школы ради семейного торжества. Это был Ультимус, которому, собственно говоря, не следовало здесь находиться. Торжествующий, восторженный, внимательный ко всему вокруг, он сидел и поедал одну за другой шоколадные конфеты. Последней в группе была кузина Мейбл. Худая, тихая, задумчивая, она показалась Риппл привлекательнее, чем обычно.

Вглядываясь, Риппл заметила все эти подробности, характерные для той маленькой группы, которая одна из всего переполненного театра пришла смотреть не на Мадам и не на знаменитого русского танцовщика месье Н., но на их впервые выступающую ученицу. Она знала, так же хорошо, как если бы слышала все собственными ушами, о чем говорила сейчас ее семья:

– Следующий номер – Риппл. Дорогая моя, бедняжка, хотелось бы знать, как она себя чувствует. Надеюсь, она не нервничает. Представьте себе, как будет ужасно, если Риппл испугается сцены и растеряется…

Для родных Риппл, дебютантка, танцующая в задних рядах кордебалета, воплощала в себе всю программу вечера и весь спектакль. Стоя за занавесом, она почувствовала, как любит свою семью. Никогда еще не казались они ей такими близкими, как в тот особенный вечер. Приятно было видеть их, знать, что они заботятся о ней, тревожатся за нее. Ее семья. Ее бесценная мать, без которой Риппл вообще не было бы на свете и, что гораздо важнее, не было бы здесь, в театре, не было бы ее дебюта, который, она знала, станет началом ее карьеры. Вся в слезах от волнения, Риппл думала:

«Я слышала, что некоторые артисты намечают одно какое-нибудь лицо в зрительном зале и играют только для него. Я поступлю сегодня так же. Буду танцевать, превзойду себя только ради одного человека. Я буду танцевать ради мамы».

В эту минуту что-то внезапно, как молния, бросилось ей в глаза. В конце ряда кресел «А», рядом с кузиной Бекли-Оуэн, сидел молодой человек, не принадлежащий к группе родных Риппл. Ему было лет двадцать восемь. Крупный, темноволосый, широкоплечий, с правильными чертами и ярким цветом лица. Одет скромно, но хорошо: пиджак, черный галстук, гладкие золотые запонки, неновые лакированные туфли.

Было в нем что-то необычное; мужчины этого типа редко встречаются в Лондоне, разве только во время выставки автомобилей в Олимпии, речных гонок, в День годовщины перемирия или на Пасху. Такие люди, если не путешествуют, неохотно живут в городах. Они принадлежат к почтенным английским семействам, живущим в отдаленных местностях Девоншира или Камберленда. Где бы ни собирались мужчины, чтобы заняться каким-то делом на свежем воздухе, везде можно встретить таких молодых людей, причем они принимают во всем самое живое участие.

В тот вечер в «Колизеуме» он был в одиночестве. Сидел один все время, пока выступал комик из Глазго, человек-канарейка, оперное сопрано и неизбежные японские жонглеры. Его красивое лицо выражало тоску. У него был вид человека, которому некуда деваться, что соответствовало действительности. Молодой человек пришел на это представление только потому, что случайно не попал в другое место: его друзья, с которыми он предполагал встретиться, в последний момент оставили его одного. Для молодого человека это был неудачный вечер.

Внезапно майор Мередит, перестав наблюдать за ложей у сцены, повернулся и заметил молодого человека, который подался вперед, получая сдачу от девушки, продававшей программки.

– А! – воскликнул майор, быстро узнав его. – Вы, Барр?

– Да, сэр, – живо ответил молодой человек. – Как поживаете, сэр? Как мир тесен!

– Клянусь, вы правы. Это удивительно, встретить вас здесь, – засмеялся майор, чувствуя себя опять, как пять лет назад, когда он командовал бригадой. – Я не видел вас с шестнадцатого года, не правда ли? Мэри…

Мать Риппл повернулась к Барру.

– Мэри, это капитан Барр. Из моего бывшего штаба. Именно этот момент и уловила Риппл в крошечное отверстие занавеса. Это был самый красивый молодой человек, какого она когда-либо видела! Она забыла о матери.

Мгновенная, неожиданная, всепоглощающая мысль мелькнула в ее голове:

– Ах! Вот! Вот тот человек, ради которого я буду сегодня танцевать.

IV

Сцена позади нее была уже готова, оттуда доносились суетня, шепот и топот ног. Пандора тихо окликнула ее: «Риппл!» С трепетно бьющимся сердцем поспешила она от рампы на сцену, чтобы занять назначенное ей место в яркой оживленной толпе крестьян. Но то видение еще долго стояло в ее глазах: незнакомый молодой человек в первом ряду кресел, к которому наклонился и с которым разговаривал ее отец.

V

– Пересядем, чтобы мы могли побеседовать, – радостно говорил майор Мередит, ибо этот молодой человек был его любимцем во время пребывания во Франции.

– Ультимус, пересядь в конец ряда. Теперь вы, Барр, садитесь между мной и моей женой. Вы не живете в Лондоне? Нет? Я сам здесь редко бываю. Это стоит денег. Сегодня особый случай, вы знаете. Дебют нашей дочери. Она выступает в балете.

– Очень приятно, – любезно ответил молодой капитан Барр. – Я надеюсь, она будет иметь большой успех, сэр.