Звезда балета - [27]
К концу спектакля Ультимус сказал:
– Я едва могу найти Риппл. Та балерина – (он подразумевал Мадам, солистку) – все время выходит вперед.
– Вы пойдете за мисс Мередит? – тихо спросил капитан Барр.
– Не раньше конца балета. Она говорила нам, что долго будет переодеваться вместе с подругами. Я подожду и пойду к артистическому подъезду, – сказал отец Риппл, видимо, довольный всем происходящим. – Затем мы скромно отпразднуем это событие: поужинаем где-нибудь.
– В «Савойе», папа, – поспешно подхватил Ультимус. – Я уже заказал, как ты говорил, стол на шесть персон.
– Как? Я же сказал на пять.
– На шесть, папа. Я, мама, ты, кузина Мейбл, миссис Тремм и Риппл. Шесть!
– Тебя-то, конечно, не имели в виду, сынок…
– Конечно, Ультимус не должен туда идти!
– Мама! Это же первое выступление Риппл!
– Хорошо, хорошо, пожалуй. Ведь не каждый день у нас такое событие, Мэри! Во всяком случае, теперь нас семеро. Вы присоединитесь к нам, Барр, конечно?
– О, это очень любезно с вашей стороны, сэр. Очень вам благодарен. Я с удовольствием, если только не помешаю. Очень благодарен. Кстати, вас ждет автомобиль?
Отец Риппл добродушно засмеялся:
– Боюсь, что нет.
– Я только хотел сказать, что мой автомобиль здесь недалеко, в гараже. Я сейчас выйду и…
– Тсс… – зашептал кто-то, как раньте.
Зрительный зал погрузился в темноту, и на экране появился обычный киножурнал: закладка где-то первого камня, испытание борзых…
Капитан Барр пробрался к выходу, вышел на улицу и направился к гаражу. Он решил, что этот вечер, так мало обещавший сначала, кончился удивительно приятно.
«Какая интересная, красивая девушка! Это, вероятно, будет необыкновенно веселый ужин…»
Как же прошел вечер первого выступления Риппл?
Вот как представляла себе когда-то ужин после такого выступления сама Риппл.
Ей было тогда пятнадцать лет, и она ехала в Лондон учиться. Сидя против отца в лондонском поезде, девочка в своем живом неопытном воображении рисовала себе картину первого ужина в ее карьере балерины.
Ей представлялся огромный, блестящий, дорогой ресторан, высокий, как собор, с массой столов. Огни отражаются в розовых бокалах; вокруг черные силуэты. Вино, конечно, искристое, шипучее – целый ряд бутылок с золотыми головками. Повсюду цветы. Букеты душистых лилий, каскады красных роз, ослепительное столовое белье.
Ресторан полон народу; все мужчины выглядят, как на иллюстрациях журналов или на рекламах первоклассных портных. Все женщины – пышные красавицы в сильно декольтированных блестящих платьях из серебристой, розовой и золотистой ткани. И все они, мужчины и женщины, люди, известные в обществе и в театральном мире. Блестящее зрелище. Все танцовщики и балерины, о которых когда-либо слышала Риппл, собрались здесь за самым роскошным столом: Павлова, Айседора Дункан, Лопухова, Сен-Дени, Тед Шоун, Маргарита Морис, Вацлав Нижинский, Карсавина, Иви Шиллинг, Борлин, Мод Алан и многие другие.
А что подают на ужин? Это Риппл представляла себе более смутно. Она читала о таинственных бутылках и дичи. Бутылки – это, конечно, искристое шампанское, самое сладкое, какое только возможно, Дичь вызвала в воображении любимое блюдо – жирный жареный цыпленок со своего птичника с хлебным соусом, таким обильным, какого она еще никогда не видела. И на этом первом ее ужине, вероятно, будет большой серебряный соусник с вкусным, пахнущим чесноком, хлебным соусом: будут реки густой, темной, кипящей подливки.
Хотя еда не будет иметь для нее особенного значения. Кроме сластей! Множество разноцветных кремов и сверкающих желе, и славное, прозрачное, сладкое взбитое мороженое с фруктами. Ах, как все это Должно быть прекрасно и роскошно! Какой аромат, какие духи, какое убранство! Играть будет лучший струнный оркестр в мире, дополненный шестью арфами (Риппл очень любила арфу), но страстные звуки музыки не заглушат разговоров, которые отовсюду будут до нее доноситься.
– О, посмотрите, вот Риппл! Вы видите ее? Та изящная девушка в великолепном манто. Вот она идет. Балерина Риппл!
Вместо всего этого танцовщица Риппл сидела совсем одна за столиком в маленьком, плохоньком, дешевом итальянском ресторанчике, поблизости от «Колизеума». Комнатка была мрачной, несмотря на зеркала и картины в золоченых рамах. Сонные мухи лениво ползали по вянущим бананам и апельсинам на стеклянных блюдах и по темному потолку. Скатерти были в пятнах от пролитого соуса. За столиками сидели только два старых француза, театральные парикмахеры, небритый журналист и Риппл в своем синем шерстяном костюме и черной шляпе. Грим был заботливо снят маслом какао с ее нежного растерянного личика, но на нем сияло то выражение, которого никогда не было до этого вечера и которое преобразило его больше, чем самый утонченный грим. Она сидела неподвижно.
– Что угодно, мисс? – спросил официант, бледный маленький итальянец. Он стоял уже почти минуту, держа в руках меню, написанное синим карандашом.
– О! Дайте мне цыпленка, – сказала Риппл, очнувшись от своих мыслей и глядя невидящим взором на стоящую на столе зеленую фаянсовую вазу с двумя умирающими хризантемами. – Жареного цыпленка с хлебным…
В свои двадцать два Глеб понятия не имеет, кто он и чего хочет от жизни. Нацепив личину флегмы, смиренно существует оторванным поплавком в пресном вакууме разочарований, обесцененных идеалов и потери идентичности. Отрицает волнения, избегает рефлексии. Но на пике фрустрации сплетенный трос оказывается не толще шерстяной нити, треснувшей при первом натяжении. Квинтэссенция эмоций, уносящих течением в затягивающую воронку непролазной топи. При создании обложки использованы образы предложенные автором.
Что делать, если в элитном лагере тебя зарегистрировали как парня и подселили к ребятам из музыкальной группы? Приготовиться к неприятностям и хорошенько повеселиться! По счастливой случайности, ни поведение, ни стиль в одежде не выдадут Сэм, ведь она – настоящая пацанка. Сэм приехала в лагерь, надеясь пролить свет на тайну исчезновения матери, но все идет не по плану, и теперь, чтобы приблизиться к разгадке, ей придется найти общий язык с Питом – невыносимым и заносчивым красавчиком. Что ж, вызов принят! Еще бы Пит принял ее за парня…
«Где это я?» С этого вопроса начинается абсурдное, страшное, душераздирающее и полное ярких сновидений путешествие Сигнифа в мир Корабля, на котором он по неясным причинам оказался. Герою предстоит столкнуться с экзистенциальным кошмаром, главным врагом в котором будет для Сигнифа он сам. Перед Сигнифом вновь и вновь встанут проклятые вопросы жизни и смерти, свободы и рабства, любви и разлуки. Раскусит ли он плод бытия? Победит ли себя? Подарит ли любовь ему бессмертие?
Он был плохим парнем… теперь он готов стать отцом. Декс Не припомню, чтобы я когда-либо был спокоен. Но потом жизнь, реальность, ад и моя природная сущность врезали мне поддых. Я понял, чего хочу. Ребенка. В тридцать девять лет я заболел детской лихорадкой, и это означало обладать женщиной, которую я всегда хотел, но знал, что она слишком хороша, чтобы быть не только моей, но и матерью моего ребенка. Ева Я всегда хотела Декса. Он источает собой силу и мощь мускулов. Он является воплощением того, что можно назвать — настоящий мужчина.
Я - дочь миллионера, Клим - простой парень, моя первая любовь. И из-за моего отца он оказался на улице, а его жизни грозит опасность. Но чтобы помочь любимому, я готова на все... _______ - Меня уволили, - произносит Клим. - По статье. Обвинили в краже. - Но ты ведь этого не делал! - выдыхаю шокировано. - Конечно, нет! Меня подставили, Карина, - он сжимает мои руки. - Но нам с тобой никогда не дадут быть вместе. - Я готова бороться, - возражаю. - И за тебя, и за нашу любовь.
Дневник молодой девушки, которой чуть не пришлось заплатить слишком высокую цену за ошибки тех, кого она безоговорочно любила.