Зверь. Слёзы Неба - [44]

Каруман невольно улыбнулся, но тут же был атакован злым блеском черных глаз Натана. Нуклеар сердито смотрел на него исподлобья. Тремерс одернул свитер и уселся на свое место, желая показать, что ничего необычного не произошло и что он не понимает взгляда Натана, но получилось плохо.

Теперь Каруману добавилось головной боли. Вне всякого сомнения, Натану взбредет в голову выяснить, что это была за девушка, и, возможно, он станет играть с ней, впутывая в свои дикие кровавые авантюры. А это недопустимо. Каруман озадаченно нахмурился.

— А вы наш новый учитель, да? — спросил парень, севший рядом с Натаном.

— Да, — кивнул Каруман, с удовольствием отмечая, что его нуклеар достаточно быстро сошелся с ребятами.

— А как вас звать? — спросил парень в синем жилете и ноутбуком в руках.

— Простите, забыл представиться, — засмеялся вампир, — Каруман Санфаер.

— Прикольно, — отозвался кто-то из учеников.

— Буду учить вас истории.

— А это правда, что вы опекун Натана?

— Да.

— Ложь голимая, — раздраженно рявкнул Натан.

Каруман развел руками.

— Слышишь, учитель, ты лучше скажи нам, что вы там с девчонками изучали? — небрежно кинул Натан.

— Точно! Новичок прав! — затараторили парни.

— А он смелый, так фамильярно с учителем говорить, — прошипел соседу парень с ноутбуком.

— Мы изучали культуру Италии девятнадцатого века, — доброжелательно ответил Каруман.

— И что там, с культурой? Еще не стухла? — хмыкнул Натан.

— Вы тоже хотите услышать?

— Мне наплевать.

— А вашим одноклассникам?

— Мне плевать, — прорычал Натан, приподнимаясь в своей звериной полусогнутой манере.

— Плохое настроение?

— Праздная скука. Ладно, лучше расскажи о том, что тебе самому близко.

— Ну, ты псих, — шепнул вампиру его сосед, едва сдерживая восторг.

Натан подмигнул и плюхнулся обратно.

— Мне ближе, конечно, английская культура, — совершенно спокойно ответил учитель, стойко выдерживающий провокации. — Могу распространиться.

— Если можно, мистер Санфаер, — парень с ноутбуком приготовился записывать.

— А что, вам здесь можно с техникой? — между делом осведомился Натан у соседа.

— Конечно, если родители не против, учителя хрен запретят.

— Удобно.

— Еще бы! Мы элита!

— Я бы с удовольствием рассказал вам об Англии, — добродушно начал Каруман. — Особенно мне нравится поэзия…

— Бредятина! Английская поэзия — полная чушь, — заявил Натан и нагло водрузил ноги на парту.

— Ничего себе! Ну и поведение, — не выдержали ученики.

— Рисковый парень.

— Точно сирота.

— Почему же, простите, английская поэзия — чушь? — Каруман блеснул на Натана стеклами очков, устремляя тяжелый взгляд на нуклеара.

— А мне так хочется, — бесстрастно изрек Натан, закладывая руки за голову.

— Напрасно, в Англии очень много достойных поэтов и писателей. Туманный Альбион подарил миру богатое культурное наследие. Вспомнить хотя бы Байрона или Шекспира…

— Да гомики они… — резко кинул Натан, презрительно морщась.

— В смысле? — растерялся Каруман.

— В прямом! Голубее неба в Палермо.

По классу прокатились сдавленные смешки.

— Натан, я не понимаю, с чего вы взяли и как это отражается на поэзии?!

— А я не брал ни откуда, просто знаю.

— Где же вы это знание почерпнули, позвольте узнать? Что же это был за фолиант, мне неведомый?

— А ты с чего решил, что это не так? Ты их лично знал? Не поверю, слишком ты свеженький.

— Поразительно! Да, какое вообще имеет значение ориентация человека?

— Вы слышали? — Натан с вызовом обратился к классу. — Наш учитель считает, что однополая любовь — норма жизни. Что за учителя пошли?! Эй, Каруман, может, ты еще приобщить нас хочешь… к культуре?

— Он же твой опекун, — шепнул вампиру сосед.

— А, да, точно! — задумчиво произнес Натан, хмурясь. Он неожиданно встал и стремительно подошел к столу преподавателя. — Итак, ты полагаешь, что это нормально?

— Я лишь сказал, что на поэзии и таланте не сказывается ориентация человека, — Каруман пристально посмотрел на всерьез разошедшегося нуклеара.

— Ясно, ясно, — засмеялся тот, облокачиваясь на стол. — Эти поэты и писатели, такие утонченные, изысканные, манерные, прямо, как ты.

— Натан, вы что-то хотите сказать?

— Вовсе нет, — замахал руками вампир. — Говорить — твоя профессия.

— И что я должен сказать?

— Ну, вернемся в Европу. Расскажи нам, например, про Джулиана, римского паренька, который пел веселые песни на заре христианства.

— Ну, был такой, о нем даже упоминают хроники…

— И что?

— Ничего. Пел себе и пел, ходил по провинциям и дарил людям радость сладким голосом.

— Ага, ясно. А не хочешь рассказать, — Натан зло оскалился, — как его увлек за собой странный римский патриций, а потом совратил и надругался над пареньком?!

Карумана передернуло.

— Я ничего не знаю об этом, — холодно произнес вампир.

— Ей, ей, учитель, какое лицемерие, — усмехнулся Натан, обращаясь к классу. — А знаете, что было дальше? Этот патриций хладнокровно вышвырнул мальчишку-певца, как бродячую собачонку, обрекая на боль и одиночество.

— Я же говорю, я не имею представления об этой истории. Если вы, Натан, осведомлены лучше, то поделитесь с нами.

— Стойте, — в разговор вмешался парень с ноутбуком, выглядевший весьма сурово. — Я не понимаю, как ваша перепалка относится к истории. Лично меня тема гомосексуальных связей совсем не интересует, поэтому я, как староста, прошу вас прекратить спор, который явно касается только вас двоих.