Зверь. Слёзы Неба - [2]

— Это не просто «обед» вампира, — задумчиво изрек парень. — Жестокость казни и растерзанное тело свидетельствуют о намерении именно такого кровавого карнавала.

— То есть убийца специально распетрушил труп? — выразился яснее полковник.

— Да, извините за витиеватость повествования, меня учили немного в иных языковых традициях, — улыбнулся Каруман. — В любом случае, что-то определенное я смогу сказать только на месте преступления.

— Когда угодно, — кивнул вояка.

— Для начала просветите, сколько жертв и каков ареал?

— Четыре убийства со схожим почерком. Москва, Лосиный остров, Мытищи, Звенигород.

Каруман покачал головой:

— Линия крови, — произнес он, и его взгляд затуманился. — Мне понадобится ошейник, вы же знаете, я не смогу спокойно смотреть на кровь…

— Я знаю, он хранится у меня в сейфе в этом кабинете.

— Забавно, у него меняются хранители, а место нахождения остается прежним.

— Философствуете на свой английский лад?

Каруман смущенно засмеялся.

— Я привык считать себя русским, Англия ушла в пучину веков… Единственное напоминание о ней — как раз тот самый ошейник.

— Да, видел я вас однажды за работой, — прищурился полковник и постучал карандашом по папке.

— Когда это было? Году в девяностом?

— Точно, у вас хорошая память. Или записываете? — мужчине явно доставляло удовольствие подтрунивать над Каруманом. — Мы тогда ловили Чикатило.

— Ага… Конечно. Разве забыть его бесчинства…

— Кто бы мог подумать, что известный на весь Союз маньяк — вампир. Я тогда был лейтенантом и не верил в мистику, но… Вампиры… как-то слишком для Союза. Все эти легенды скорее подходят Англии с ее мрачными готическими соборами.

— Изначально он не был вампиром, — хмыкнул Каруман, поправляя очки, сползшие на кончик носа. — Его укусили… Одна из жертв оказалась вампиром, слабым и молодым. Отчаянно спасаясь, она прибегла к инстинктивной защите… Жаль только тщетно.

— Не думал, что человеку под силу прикончить вампира!

— Слабого вполне реально. Это только миф, что вампиры столь неуязвимы, высшие — да, безусловно, но простые, ходящие под хозяином, они ведь почти как люди, физически ничем не отличаются, лишь жаждой…

— Поэтому мы не делаем для них никаких исключений, разве что в Банках Крови их обслуживают без очереди и немного с другими целями. Естественно, я имею в виду не хранилища с информацией о донорах. Нет, речь идет о самых настоящих Банках по выдаче крови, у нас в стране их несколько, и почти все созданы для вашей расы.

— Да, да, вы в России молодцы, — хитро хмыкнул Каруман. — Зато в Англии вампирам полагается особый соц. пакет, ну, чтобы случайно не возникло желания пойти обедать людьми.

— Я могу организовать вам два билета на самолет до Англии, — отозвался полковник.

— Два?

— Ну, один билет и одну накладную на перевозимый гробик, — поправился Сергей.

— Жаль. Однако, вы знаете, для этого дела… — глаза Карумана блеснули надеждой, но тут же погасли, — я не уверен, но… Возможно, мне понадобится мой нуклеар…

Полковник нервно дернулся.

— Я же сказал, возможно, я еще не знаю… надо смотреть по делу, — затараторил Каруман, и на его щеках пробудился чуть заметный румянец.

— Тогда предлагаю не питаться понапрасну иллюзиями, а посмотреть по обстоятельствам! — отчеканил полковник.

— Да, конечно, — потупил голову Каруман, однако теперь в его глазах плотно засела надежда, окрашивая для него серое холодное утро в яркие краски заката длительного ожидания.

Глава 2

Воздух полнился собачьим лаем и тихим обреченным шепотом шеренги людей, беспомощно кутающихся в рваные обноски роб. Единственно живой краской среди серого пепельного пейзажа немецкой осени были горящие страхом звезды Давида, приколотые к потрепанной ткани одежд.

— Эй, ты! Шаг назад, — грубо бросил немецкий солдат, уничтожая взглядом стоящего перед ним парнишку.

Но тот и не думал выполнять команду. Он ухмылялся, скаля белоснежные зубы.

Парень стоял, разведя руки, и буравил исподлобья фашистского солдата черными глазами. В них не было ненависти, только азарт и сумасшедшая ирония.

Надзиратель дрогнул и нервно поправил козырек на фуражке. Ветер ударил с новой силой, развевая черные, как смоль, волосы и ветхие лоскуты одежды паренька. Он облизнул окровавленные чужим багрянцем губы и снова оскалился.

— Штандартенфюрер, штандартенфюрер, — заголосил надзиратель, сам не понимая, почему его сводит дрожью под взглядом этих черных, как уголь, глаз, — здесь проблемы!

— Проблемы? — к обездвиженному солдату подошел высокий человек средних лет с абсолютно седой копной волос, аккуратно зачесанной назад. Его по-волчьи прищуренные глаза били холодом ненависти.

— Этот жид, он какой-то странный, — выговорил солдат и сжал автомат в скрипучих перчатках.

— Этот? — штандартенфюрер презрительно обвел взглядом фигуру паренька. — От жидов всегда одни проблемы. Пристрелить! Остальных по баракам.

— Слушаюсь! — солдат вышел из ступора, пробужденный волевым голосом командира.

Люди поплелись усталой шеренгой в бараки. Щелкнул затвор. Оскал на лице парнишки стал более диким, как будто он с интересом ждал выстрела.

— Господин Эрхард Фон Штольц! — неожиданно в нить судьбы вмешался новый голос. Он был приятен и даже достаточно доброжелателен.