Зверь - [74]

— Нет-нет, спасибо! — ответил я, вставая. Ноги от долгого сидения настолько онемели, что едва не упал.

— Осторожно! — Медсестра подхватила меня под руку.

— Спасибо! Я сам, — ответил я, отстранив её, и направился к выходу.

На улице уже были сиреневые сумерки. По улицам бежали длинные вереницы машин. На тротуарах бестолково толкались многочисленные прохожие. Все выглядело нелепо, пошло, смешно. Я закурил, сел в «Вольво» и отправился домой.

Ночью меня вновь мучил страшный сон. Будто медленно брел по серой, унылой и безликой земле. Надо мной висело тяжелое серое небо. А перед глазами нескончаемым потоком тянулись серые, серые, серые лица. Это даже скорее были не лица, а какая-то серая однородная масса, тянувшаяся до бесконечности. И тут прозвучал ненавистный насмешливый голос:

— Унылая картина! Бездарность, бездарность, бездарность! Все с неё начинается и ею заканчивается. Бездари — их тьмы, и тьмы, и тьмы. Они проклятье небес, посланное за грехи наши. Они пожирают будущее, создавая мнимые ценности и придумывая ложные символы. Но нет ничего страшнее воинствующего бездаря, возомнившего себя мастером. И имя этому бездарю Барков!

— Нет!! — вскричал я в бешенстве. — Ты врешь, негодяй! Это ты бездарь, ничтожнейший режиссеришко! И я это тебе докажу! Обязательно докажу!

— Ха-ха-ха! — во всю потешался надо мной Туманов. — Хвастун! Ты только и можешь что хвастаться. Слова, слова, слова. Ха-ха-ха! Докажет он, видите ли! Ты даже фильм не можешь закончить. Сирый, убогий, жалкий бездарь!

«Господи! Когда же кончаться эти издевательства?!», — подумал я во сне и проснулся.

В окно уже заглядывал рассвет. Было удивительно тихо. Такое впечатление, будто в мире разом вымерли все звуки. И только в углу спальни ощущалось какое-то движение, либо дыхание. Там кто-то был. Я осторожно скосил глаза и увидел кого-то черного, безликого, сидящим в кресле.

— Ты кто? — шепотом спросил я и почувствовал как по спине пробежали мурашки страха.

— Я тот, кто тебе нужен, — ровным голосом ответил ночной гость.

— Зверь?

— Пусть будет так. Называй меня Зверем.

— Зачем ты пришел?

— Чтобы тебе помочь.

— В чем? У меня безвыходная ситуация.

— Безвыходных ситуаций не бывает.

— Почему ты её убил?

— Она мне никогда не нравилась.

— Но ведь ты же знал: она должна была завершить фильм?

— Нет, я знаю другое — это сделает более достойная актриса.

— Кто она?

— Она находится в соседней комнате.

— Людмила?

— Да.

— Но где я найду младенца?

— Ну, за этим, я думаю, дело не встанет, — сухо рассмеялся Зверь и исчез…

Я открыл глаза и зажмурился от ослепительного солнца. Вспомнил недавний разговор со Зверем. Я не знал, был ли он в действительности или тоже привиделся мне во сне, но Зверь подсказал мне выход из, казалось, тупиковой ситуации, и я был ему за это благодарен.

Осталось за малым — необходимо уговорить Людмилу. Плохо, что она знает финал фильма. Ничего, скажу. что изменил финал и в жертву Зверю принесу лишь младенца. Поверит. Должна поверить. Пообещаю, что после мы поженимся и навсегда уедем из этой страны на Канары или ещё куда. Можно даже подать заявление в ЗАГС. Это идея. Тогда она наверняка согласится. Младенец. С ним тоже не должно быть проблем. Дам задание Захарьяну и, считай, дело сделано. Он хоть из самых примитивнейших видов человекообразных, прост, как инфузория, но дело свое знает. Верный и надежный вассал. К тому же, обязан мне по гроб жизни. Познакомился я с ним два года назад. У меня в офисе работает уборщицей его мать тетя Клава. Однажды утром застал её всю в слезах. Поинтересовался: в чем дело? Она рассказала, что её единственного сына забрали в милицию за кражу и теперь его ожидает большой срок, так как он ранее уже был судим. Спросил: «Я могу чем-то помочь?» «Ой, я даже не знаю, как и сказать, — замялась она. — Следователь запросил большую сумму. У меня отродясь таких денег не было. И богатых родственников нет». — «Какая сумма?» — «Пятьдесят тысяч». — «Пойдемте». Привел её в свой кабинет, открыл сейф, отсчитал пятьдесят тысяч. После освобождения устроил Захарьяна сторожем на оптовую базу. После этого он стал моим рабом, готовым выполнить любое поручение. И вообще, чем примитивнее человек, тем легче им управлять.

Так, что еще? Есть ещё прокуратура и милиция. Позавчера поздно вечером мне позвонил один из моих верных оруженосцев осветитель Павел Дроздов (все его зовут Дрозд) и сообщил, что в кафе был следователь Говоров со своим приятелем и что этот Говоров беседовал с директрисой.

— Что ему было нужно? — спросил я.

— Расспрашивал про девочек и в частности — про Наташу.

— Откуда это тебе известно?

— Эта старая сучка рассказала.

— Послушай, Дрозд, выбирай выражения! — недовольно проговорил я. — Ты ведь знаешь, что я этого не люблю.

— Извини шеф, с языка сорвалось.

— О чем ещё они говорили?

— Он записал адрес Наташи, в смысле, её родителей, и подруги Наташи.

— Людмилы?

— Кажется. Подожди, у меня тут записано… Да, Людмила Нарусева.

Это сообщение меня озадачило. Я никак не мог понять: каким образом они вышли на кафе и на Наташу? О наших отношениях знают лишь мои парни да лучшая подруга Наташи Людмила Нарусева. Через Людмилу они выйдут и на меня. Этого ни в коем случае допустить нельзя. Я позвонил Захарьяну, назвал адрес Нарусевой и сказал, чтобы он срочно отправил Людмилу куда подальше.