Зулус Чака. Возвышение зулусской империи - [9]

, после которого ему вспорют живот.

В семнадцать лет автор сдал официальный экзамен по зулусскому языку и поступил переводчиком в Департамент по делам туземцев Южной Родезии. Через четыре года он сдал экзамены по гражданскому управлению (низшая ступень) в университете мыса Доброй Надежды, а также по языку синдебеле (матабеле) и стал регистратором туземцев и мировым судьей в Булавайо (происхождение этого названия см. ниже) — первом тогда городе Южной Родезии. В 1913 году он вышел в отставку и отправился в исследовательскую экспедицию по следам великих завоевателей[18]. Под влиянием походов Чаки они выступили из страны зулусов и, пройдя большую часть Южной Африки, достигли экватора. Велика была радость автора, когда он находил в этих краях престарелых индун (вождей) с головными кольцами. Они все еще составляли узкую аристократическую прослойку, которая правила чужими племенами, покоренными их отцами, и говорили по-зулусски. Так обстоит дело с устными источниками, использованными автором; что же касается источников литературных, то читатель найдет их в библиографии в конце книги.

Первоначальный вариант текста был изменен автором. Его литературный консультант возражал против некоторых мест, утверждая, что они чересчур похожи на вымысел, а потому не могут быть включены в книгу биографического характера. По его мнению, в серьезной работе чрезвычайно важно избежать элемента, вносимого воображением. В ответ на это автор пояснил, что он пользовался устными источниками, а зулусы рассказывают об историческом событии в форме драматического повествования, а не сухого репортажа. Чувства и речи всех действующих лиц они передают теми же средствами, которые используются в эпической поэме. Автор, ориентируясь на своих зулусских читателей, стремился написать биографию Чаки так, как он ее слышал, не пытаясь создать на основе собранного материала изящную поделку. Ему было справедливо указано, что не следует забывать и о читателях англо-американских. Тогда он попытался найти компромисс и надеется, что ему это удалось. Но если, ознакомившись с описанием какого-нибудь эпизода, читатель, живущий за пределами Южной Африки, воскликнет: «Откуда он это знает?» (например, откуда он знает, что чувствовала Нтомбази, запертая с голодной гиеной), — то автор ответит: это знали зулусские хронисты, как поэты, создававшие саги, знали то, о чем они рассказывали[19].

Глава 1 Зулусы и их страна в конце восемнадцатого века

Прежде чем приступить к повествованию о драматической жизни  Чаки,  необходимо рассказать о том, какими были зулусы и их страна во времена его отца Сензангаконы. Смертью этого вождя в 1816 году закончился один и начался другой период в политической истории восточных нгуни[20].

Переход этот совершался болезненно. Первобытная система бесчисленных кланов и независимых племен была разрушена ценой крови и слез. На развалинах ее была создана нация, управляемая деспотом. Однако, несмотря на столь радикальные политические перемены, обычаи народа почти не изменились.

Несколько слов о географии. Страна зулусов круто поднимается из Индийского океана, причем местность повышается ступенчато. Сначала идут прибрежные равнины, покрытые кустарником, их сменяет незначительная лесистая возвышенность, далее следует холмистая местность, опоясанная густыми лесами, а еще выше тянутся бескрайние степи, пересеченные потоками, которые мчатся по долинам, заросшим кустарником.

Во времена Чаки каждый мог свободно пользоваться землей: пасти скот, охотиться, обрабатывать почву. Ни дорог, ни мостов, ни средств передвижения тогда не было. Повсюду на холмах виднелись за оградами селения, которые состояли из расположенных по кругу хижин, напоминающих ульи. В середине круга, образованного хижинами, находился загон для скота. В каждом селении жила одна патриархальная полигамная семья, в каждой хижине — одна из жен главы семьи со своими детьми.

Такой поселок, обычно именуемый краалем, был основой древнего зулусского государства, ядром всей клановой системы. Клан объединял отпочковавшиеся семьи, происходившие от общего предка, прямой потомок которого был царствующим вождем. Каждый новый крааль становился независимой и все же подчиненной единицей. Благодаря экзогамии[21] он являлся потенциальным «подкланом». В каждом краале были хижины, состоявшие из одного помещения. В одних жили матери со своими детьми, в других — сыновья, достигшие брачного возраста или уже женатые; они основывали новые семьи, продолжая занимать отведенное им место в кругу. Все они подчинялись одному правителю — отцу и в то же время царьку, — пользовавшемуся неограниченной властью. То был благожелательный деспотизм, основанный на дисциплине, взаимной защите и заботе. Отец ревниво охранял свою верховную власть, но в делах управления краалем должен был советоваться со старшими сыновьями — это было их право.

В кланах существовала такая же структура и система управления с той разницей, что в основе ее были самостоятельные краали высшего или низшего класса[22], которые выросли из отдельных хижин старшей и младшей ветви. Поскольку клан был не более как разросшимся краалем или семьей, глава крааля становился главой клана или вождем.