Зубы Дракона - [208]

«Кто-то должен рассказать об этих вещах фюреру», — предложил Ланни.

— Никто не может приблизиться к фюреру. Геринг полностью завладел его мыслями. Геринг, аристократ, друг принцев, помещи-ков-юнкеров и господ из стального картеля. Они накапливают большие состояния, чем когда-либо. Я слышал, что Геринг делает то же самое и отправляет деньги за границу, где они будут в безопасности.

«Я слышал об этом в Париже и Лондоне», — признался Ланни. — «И из очень осведомлённых источников. Финансисты хорошо знают, что происходит».

VI

Они были высоко в предгорьях, недалеко от австрийской границы. Auf die Berge will ich steigen, wo die dunkeln Tannen ragen[181]! Воздух был кристально чистым и восхитительно прохладным, но Ланни приехал сюда не из-за воздуха и не из-за Путешествия по Гарцу Гейне. Они сидели на открытой террасе маленькой гостиницы, глядя на горную долину, где была Австрия. Ланни увидел, что склоны там были не слишком крутые, и поток, струившийся по долине, был не слишком глубоким. Он отметил своему спутнику: «Этими горными тропами, наверное, идёт много незаконного трафика».

«Не так много, как вы думаете», — был ответ. — «Вы не видите часовых, но они наблюдают и сначала стреляют, а потом задают вопросы».

— Но что они увидят в бурную ночь.

— Они знают, где проходят эти тропы, и довольно тщательно их охраняют. Но я не сомневаюсь, что некоторые горцы берут взятки и делятся с ними. Евреи вывозят деньги из Германии любыми способами, которые они могут придумать. Они хотят обескровить страну до смерти.

Это прозвучало не так уж многообещающе. Но Ланни должен был как-то рискнуть. Когда они вернулись в машину подальше от любопытных ушей, он сказал: «Вы знаете, Хьюго, вы так сердиты на евреев, и все же, когда я слышу, когда вы говорите об идеалах национал-социализма, это звучит так же, как слова моего друга Фредди Робина, о котором я вам рассказывал».

— Я не отрицаю, что есть хорошие евреи. Их много, без сомнения, и, конечно, у них есть мозги.

— Фредди является одним из лучших людей, которых я когда-либо знал. Он чуткий, деликатный, внимательный, и я уверен, что он никогда не совершал ничего предосудительного. Он посвящал все свое время и мысли делу социальной справедливости, именно такой, в какую вы верите, и как объяснили это сегодня.

— Он все еще в Дахау?

— Я хочу поговорить с вами о нем, Хьюго. Это так важно для меня. Я не могу оставаться спокойным, пока он там, и также обстоит со всеми, кто знает Фредди. Я хотел бы доверить вам мою тайну. И хотел бы получить от вас слово, что вы не будете упоминать о ней никому, кроме тех, на кого я дам своё согласие.

— Я не думаю, что это возможно. Я не хочу вмешиваться в дела любого еврея, Ланни. Я даже не хочу ничего знать о нем, если я не получу ваше слово, что вы не расскажете никому, что вы мне сказали.

— Моё слово, Хьюго. Я никогда не говорил ваше имя никому, кроме своей жены, а на этот раз я даже не сказал ей, что я планирую встретиться с вами. Я сказал всем, что собираюсь купить несколько картин у барона Цинсоллерна.

На такой основе молодой арийской спортсмен согласился рискнуть запятнать свои мысли. И Ланни рассказал ему, что у него есть достоверная информацию, что Фредди пытают в Дахау. Ланни дал понять, что эта новость пришла к нему из высоких нацистских источников. Хьюго поверил в это, хорошо зная, что богатый американец имеет такие контакты. Ланни нарисовал ужасающую картину, используя информацию, которую ему дал Геринг. Хьюго, принципиально порядочный человек, сказал, что это позор, и спросил, что они хотят получить от такого обращения? Ланни ответил, что кое-кто из крупных нацистов узнал, что у жены Ланни есть большие деньги, и надеялись получить часть из них, чтобы они могли спрятать их в Нью-Йорке, и иметь их на случай, если им когда-либо пришлось бы бежать из Германии. Ирма хотела было заплатить. Но английский друг Ланни, Рик, сказал Нет. Эти люди предали мировое социалистическое движение, и никто не должен предоставлять им средства. Ланни с этим согласился и предпочел бы заплатить деньги честным людям в движении, тем, кто принимает всерьез вторую половину названия партии, и действительно старается продвигать интересы простого человека.

Короче говоря, если бы Хьюго Бэр мог провести свой отпуск, помогая вызволить Фредди из Дахау, то Ланни заплатит ему пять тысяч марок сначала, и если ему удастся, то заплатит ему еще пять тысяч, в любой форме и любым способом, какой он пожелает. Хьюго может использовать эти деньги для движения, которое он строил, и, таким образом, его совесть будет чиста. Ланни будет рад заплатить любые дополнительные суммы, какие Хьюго найдет нужным, чтобы заинтересовать пролетарских штурмовиков в Дахау помочь побегу товарища, который имел несчастье родиться евреем. Они тоже могли бы использовать эти деньги, чтобы спасти национал-социализм.

«О, Ланни!» — воскликнул молодой спортивный директор. — «Такая попытка — ужасно серьезная вещь!»

— Я это хорошо знаю. Я колебался и размышлял над этим в течение года. Но эта новость о пытках заставила меня решиться, и я готов рискнуть. Это нужно остановить, Хьюго, и каждый порядочный нацист должен помочь мне, за доброе имя партии. Тот охранник, о котором вы мне рассказывали, все еще там?